Как нас унижали в школе: список

Накануне 1 сентября многие из нас начинают нервничать, хотя давным-давно закончили школу. Объяснение этому очень простое: мы получили жестокую травму, которая аукается до сих пор. Потому что если ты девочка — школа тебя унижала. Каждый день. По расписанию. От звонка до звонка.

Редакция сайта

Теги:

ресницы

колготки

Истории читательниц VOICE

Психология личности

школы

Legion-Media

Школьная форма

Если ты пошла в школу после 1992 года, тебе повезло не столкнуться с кошмаром под названием «школьная форма». Но те из нас, кто в начале 90-х школу еще не закончил, вынуждены были ежедневно сталкиваться с проблемами.

Школьная форма для девочек в позднем СССР и России представляла собой коричневое (реже — синее) шерстяное платье с черным (повседневным) или белым (праздничным) фартуком. Брюки в принципе не предполагались. То есть в любое время года и в любую погоду девочка должна была выходить на улицу в юбке. И это в стране, где во многих регионах зима длится почти весь учебный год, и это суровая зима. Естественно, под форму приходилось надевать теплые штаны или рейтузы, а потом снимать их на глазах у всех — отдельные раздевалки для девочек существовали и существуют только возле спортивного зала. 

При этом форменное платье не предполагало никакой вариативности: в межсезонье в нем было холодно и на улице, и в школе, летом — невыносимо жарко везде (длинные рукава, воротничок и фартук особенно этому способствовали), зимой — холодно на улице и жарко в школе. Но даже это — не главная проблема, самое неприятное начиналось в старших классах, когда выяснялось, что юбка форменного платья слишком коротка для того, чтобы чувствовать себя в ней комфортно. Нужно было придерживать ее всякий раз, поднимаясь по лестнице, потому что демонстрировать свое нижнее белье считалось страшным позором, но подняться на лестницу и не продемонстрировать его всем желающим было просто невозможно из-за длины юбки.

В моем классе была девочка красивая и видная, рано развилась. С подачи учителей ее все дразнили и считали шлюхой. Один раз ее учитель отчитал у доски за то, что у неё слишком короткая юбка и он не знает, на что смотреть: на ее ответ на доске или на трусы. Причём заставил ее доделать пример, она стояла у доски и знала, что все пялятся на ее ноги.

В холодное время года девочки, конечно, надевали колготки, но старшеклассницы, естественно, не хотели носить уродливые хлопковые колготы «в рубчик», а капроновые мгновенно рвались о края стульев. Но даже это было не самой большой неприятностью. 

Самая главная проблема — то, что мы все ежедневно ощущали себя ужасно некрасивыми и нелепыми. Именно в то время, когда любой подросток и без школьной формы переживает период нелюбви к собственному телу. Коричневый цвет формы не шел никому. Фасон был рассчитан на фигуру маленькой девочки, взрослеющие девушки мучились и с длиной юбки, и с корсажем, сдавливающим грудь, и с тем, что изменить ничего было нельзя. 

Но так ли повезло тем, кто учился уже после отмены обязательной школьной формы? На самом деле, нет. Единого дресс-кода не существовало, зато он существовал в воображении учителей и школьной администрации. И любое нарушение правил жестоко каралось проверенными методами: унижениями и оскорблениями.

Физичка за накрашенные ресницы и короткие юбки (старшие классы) называла «подстилками».
Вообще, «украшательства» себя вызывали вот это вот: «Шляетесь с парнями, сосётесь, принесёте в подоле! Позор родителям! Сотри помаду! Лучше займись делом!»
Причём не только у физички. Очень унижали за капроновые колготки, лак. Не объясняли, что вот есть школьный дресс-код, а сразу записывали в продажные девки.

Мама купила мне новый джинсовый костюм — ну там джинсы-клеш с блестками (тогда это был особый шик), джинсовый пиджак похожего вида. А надо сказать, что достаток в семье был весьма скромный, так что любые обновки считались за праздник. И вот я пришла в школу ужасно гордая и счастливая, вся в новом, ну принцесса. И умудрилась опоздать минуты на две на урок. Извинилась, прошмыгнула на свое место — вообще обычное дело было. Препод заставила встать и сказала: «Вот, посмотрите на нее, некоторые думают, что можно так выделяться — мол, сегодня я лучше других, мне все позволено». Я рыдала весь вечер. Кажется, это был класс седьмой.

Иди умойся! 

Украшать себя хоть как-то категорически запрещалось. И не просто запрещалось: накрашенные ногти или ресницы, необычная прическа или серьги в ушах становились поводом для оскорблений и унижений. В большинстве школ практиковались утренние проверки: завуч или сам директор встречали школьниц утром и отправляли домой тех, кто, по их мнению, выглядел неподобающе.

В школе стояла на входе завуч. Проверяла длину юбки: если ее не устраивала (как слишком короткая, так и слишком длинная), отправляла домой переодеваться.
Так же она не пускала в школу накрашенных, нужно было идти смывать на колонку рядом с школой, независимо от времени года.
Волосы полагалось только в косу, с хвостом классный руководитель вызывала к доске и говорила: «Вот, смотрите, не голова, а лошадиная задница!»

Почти всегда это сопровождалось отвратительными нравоучениями и всегда девочку обвиняли в желании привлечь к себе именно сексуально окрашенное внимание. Проще говоря, ее обзывали шлюхой. И это считалось совершенно нормальным: красить ресницы нельзя, а публично оскорблять ребенка — можно, даже нужно. Общественно одобряемое деяние. 

В пятом или шестом классе в начале года учительница, заменяющая русский, когда меня увидела, высказалась, что она думает о «бабской моде красить волосы перьями» и потащила меня под кран (в кабинете почему-то была раковина) перед всем классом мыть волосы с хозяйственным мылом. Волосы у меня были выгоревшие, я потом прорыдала оставшиеся уроки…

Как-то в 13-летнем возрасте пришла в школу со слегка подкрашенными ресницами и парой прыщей, замазанных тональником. Учительница при всём классе пристыдила меня: «Не надо казаться лучше, чем есть на самом деле! Особенно если не лучше». Подвела к раковине прямо в классе и умыла при всех.

Скольким из нас пришлось рыдать после совершенно несправедливых унижений? Скольким пришлось уходить с уроков домой, потому что «пока не умоешься — не смей возвращаться»? Может ли что-то быть хуже, чем подобное унижение? Может. 

Туалеты без дверей

Хуже школьных туалетов не было ничего. Потому что двери в кабинки отсутствовали как класс. Объяснялось это соображениями безопасности (хотя для безопасности можно делать двери, не достающие до пола и потолка) и дисциплины. Это вообще не работало, потому что отсутствие дверей никому и никогда не мешало курить в школьных туалетах. Зато мешало пользоваться ими по назначению. 

Сама идея того, что девочка может отправлять естественные надобности на глазах у окружающих, в принципе чудовищна, и это просто вопрос физиологии: мальчики могут пользоваться писсуарами, девочки же вынуждены полностью обнажиться от пояса до колен как минимум — и все это на глазах посторонних: одноклассниц и старших девочек, а порой и мальчишек, для которых предметом особой доблести был штурм женского туалета. В этой ситуации многие из нас терпели до последнего, зарабатывая себе проблемы со здоровьем. И безумно боясь этих проблем со здоровьем. Потому что терпеть тошноту или кишечное расстройство совершенно невыносимо, но сделать ЭТО в туалете без дверей тоже немыслимо. 

А потом мы взрослели, и у нас начинались менструации. И менять тампоны или прокладки тоже нужно было в туалете без дверей. Без дверей, без туалетной бумаги, без мыла, без полотенец. Наверное, и без всякого стыда. Хотя вообще-то школа приучала нас к тому, что месячные — это очень-очень стыдно.

Спрячь свое естество!

Первые менструации сами по себе являются проблемой для очень многих девочек: они бывают очень болезненными, длительными, нерегулярными и чрезвычайно обильными. Осознать саму мысль о том, что твое тело теперь будет ежемесячно кровоточить, довольно непросто, но при этом нужно привыкнуть к новым и часто неприятным ощущениям. Сейчас мы понимаем, что в этот момент девочка нуждается в поддержке со стороны самых близких, а со стороны окружающих — в доброжелательности и тактичности. Вместо этого первые менструации превращаются в сеанс ежемесячной публичной казни: с одной стороны, девочке внушается, что то, что с ней происходит, — очень грязно, очень стыдно и неприлично. С другой — она так или иначе вынуждена сообщать об этом окружающим: в туалете невозможно сменить прокладку или тампон в одиночестве. Освобождение от физкультуры нужно было выпрашивать перед уроком в присутствии всего класса, что обычно порождало весьма бурную реакцию одноклассников. Учитель был вправе не выпустить девочку из класса на уроке, несмотря на то что «потерпеть» в этой ситуации нельзя.

В нашей школе освобождения от фикультуры по причине «критических дней» нужно было получать у медсестры. На слово она никому не верила — требовала предъявить, что там у тебя… О прокладках, а тем более тампонах, мы тогда и не слыхали, так что…

И при этом стыдить девочек никто не прекращал: о менструациях нельзя было говорить в присутствии мальчиков и мужчин, это «стыдно и грязно», но отчего-то учителям говорить об этом открыто было можно. В оскорбительном тоне. 

У меня критические дни были странные и довольно длительные. На физкультуру я не ходила. Обычно достаточно было сказать учителю тихонечко «я не могу» и вопросов не возникало. Но однажды учитель спросил меня, почему я без формы, я ему отвечаю, что не могу. А он как рявкнет на весь спортзал: «Не ври! У тебя месячные на прошлой неделе были!» Меня как дерьмом окатили…

Терпение и «труд»

За женскую физиологию девочек в школе стыдили и унижали, но при этом требовали от них «истинно женских» знаний и умений. Которые преподавали на уроках труда. Мальчики проводили эти уроки в мастерских, сколачивая табуретки и скворечники, а девочкам доставались кулинария и шитье. И если с кулинарией все в принципе ясно (любому взрослому человеку, независимо от пола, совершенно не повредит умение готовить элементарные блюда и разбираться в качестве продуктов), то с шитьем — совершенно нет. Да, умение пришить пуговицу или укоротить брюки тоже не повредит никому. Но кому в реальной жизни пригодилось бы умение строить выкройки фартуков, халатов и юбок с клиньями? Кройка и шитье — это очень узкие и специфические навыки, в современном мире необходимые только специалистам и тем, кто сделал это своим хобби. Да, раньше женщины вынуждены были обшивать себя и семью, потому что одежду было сложно или даже невозможно купить. Но эти времена давно прошли, а уроки труда в школьной программе остались. И две длинные четверти, вторую и третью, девочки были вынуждены сражаться с выкройками и швейными машинками. И тех, кто не справлялся, стыдили. Стыдили и обещали им страшную кару: «Кто тебя замуж возьмет с такими кривыми руками?»

Мальчик может быть ребенком, а ты — нет

Впрочем, к проблемам старшей школы, которые нам устраивала сама школа, нас готовили заранее. С самого первого класса. Рефрен «Ты же девочка!» сопровождал нас с первого сентября: нельзя спорить, нельзя ругаться, нельзя бегать, нельзя хулиганить, нельзя шуметь, нельзя неаккуратно обращаться с тетрадями, нельзя иметь плохой почерк, нельзя пачкать одежду и портить прическу. Ты же девочка! И пока мальчики продолжали быть детьми со всеми атрибутами счастливого детства, девочкам приходилось превращаться в почтенных матрон. Семилетних. 

При этом никакой власти, почтенным матронам положенной, девочкам не давали. Максимум, что нам позволялось, — это стыдить мальчиков за плохое поведение и доносить учительнице. Если делать это особенно старательно, можно было стать любимицей. Но при одном условии: учиться следовало только на отлично. 

Быть двоечницей нельзя

То, что к девочкам предъявляют завышенные требования в учебе, ни для кого не секрет: девочке полагается быть ответственной, делать все домашние задания и аккуратно вести дневник и тетради. Получать при этом желательно только пятерки. Четверки допускались. А вот тройки уже подводили нас к краю пропасти: за тройкой следовала двойка, а быть двоечницей ни в коем случае нельзя. «Двоечница» — это приговор. 

Мальчики-двоечники почти никогда не становились изгоями в классе. Учителя часто оправдывали нежелание учиться темпераментом мальчика: «Он не дурак, просто раздолбай и хулиган». При этом двойки, которые получал мальчик, почти никогда не влияли на его жизнь в социуме: да, его ругали на уроках, но вне занятий он запросто мог быть лидером класса. Или, по крайней мере, не чувствовать себя парией: дружили с ним все равно не за оценки. 

Девочка-двоечница всегда превращалась в жертву буллинга, причем стараниями самих же учителей: они не давали оценку ее знаниям на основе двоек, они давали оценку ее личности. И почему-то двоечница, как правило, оказывалась не просто «глупой и бездарной», но еще и неразборчивой в связях. Проще говоря, шлюхой. 

С 9 по 11 класс конфликтовала с математичкой. Она постоянно называла меня шалавой. Для нее это слово было синонимом бездельницы. Все мои попытки лично ей объяснить, что это совсем разные слова и это очень обидно и унизительно, успехом не увенчались. Доходило до директора и исключения меня из школы за неуважение к учителю.

Все твои проблемы от того, что ты — такая

То есть от того, что ты — девочка. Нет и не было никаких причин для того, чтобы превращать 11 школьных лет в персональный ад для девочек. Но это происходило. И продолжает происходить. Все, что ты можешь сделать в этой ситуации, — это защитить свою дочь, если она у тебя есть. А если у тебя сын, то ты можешь научить его не поддерживать эту массовую травлю. Кто-то должен это остановить. 

«Нам было 14-16 лет, она заставляла снимать даже трусы и носки»: 4 истории о неадекватном начальстве

«Ну что, хочется кому-нибудь еще мяса?»

Андрей Беляев устроился в детскую школу единоборств тренером по дзюдо в 2015 году. Несколько лет все шло хорошо, коллектив был дружным, а начальство – приятным, однако основателя школы он никогда не видел. При этом коллеги всегда избегали разговоров о нем, но упоминали, что он не ест продукты животного происхождения и довольно агрессивно пропагандирует ЗОЖ.

Познакомиться с основателем школы лично Беляеву довелось только в 2018 году — тогда он и понял, почему коллеги так не хотели обсуждать босса.

«Наша первая встреча состоялась в большом зале, в котором занимались самбисты и дзюдоисты, на общем сборе. Пришли все тренеры и ученики – дети от 6 до 18 лет. Пока мы общались с детьми, узнавали, как у них прошли выходные, в зал вошел основатель школы.

Я не мог понять, что было у него в руках, пока он не швырнул это на ковер. Это была отрубленная голова барана. От выхода по полу тянулся след крови. Он бросил ее прямо под ноги детям и победоносно сказал: «Вот посмотрите! И вот это вы едите? Ну что, хочется кому-нибудь еще мяса?»

Дети были просто в ужасе. Я и сам цензурного слова не могу подобрать, чтобы описать то, что чувствовал. Одна семилетняя девочка расплакалась, и я еще час ее успокаивал в раздевалке. А какую это могло нанести травму? Большая часть учащихся совсем маленькие. Этому человеку лечиться надо», – восклицает Андрей.

По его словам, тогда они дали детям неделю выходных, потому что решили, во-первых, дать им переварить это, а, во-вторых, перестелить некоторые ковры в том самом зале.

Спустя два месяца Беляев уволился, а некоторые его ученики ушли за ним, чтобы заниматься в новой школе.

Выпивал за неделю четверть бара, приставал к танцовщицам и дрался с гостями

Дмитрий Винокуров работал барменом в одном из сочинских клубов почти два года. И практически каждый день на протяжении этого времени работникам не давал покоя один из совладельцев заведения.

«Начальством были брат и сестра, им заведение досталось в наследство. В основном всеми делами занималась Анастасия Романовна, она крутая бизнесвумен и правда умеет вести дела. Брат – Вячеслав Романович — был разгильдяем, но делал всю черную работу, плюс умел договариваться с нужными людьми. Из-за родственных связей и важного скилла переговоров его и держали, но не знаю, соизмеримо ли это с ущербом, который он наносил», – рассказывает Дмитрий.

Начальник за неделю выпивал один или с друзьями за счет заведения почти четверть бара, часто приставал к танцовщицам гоу-гоу, хотя и встречался с менеджером заведения.

«Девочки иногда даже разрешали ему немного распустить руки ради бесплатных напитков, а его девушка – менеджер Женя — закрывала на все глаза, потому что находилась у него на полном обеспечении», – вспоминает Винокуров.

Также босс постоянно «кусался» с посетителями, особенно кавказцами, что, говорит Дмитрий, частая для Сочи история. Вот только чаще всего подобные стычки заканчивались тем, что после недолгой разборки, парочки синяков и ссадин охрана всех разнимала и выводила гостей из клуба. Но в очередной раз что-то пошло не так.

«В один из таких вечеров, когда дело шло к закрытию, босс снова стал толкаться с каким-то парнем кавказской национальности, потому что тот пытался залезть на сцену. К кавказцу быстро подтянулись его друзья, а наш начальник стал махать кулаками. Охрана, понятно, подошла на подмогу, стала выводить тех, что поспокойнее, но наш босс уже катался с одним в схватке по сцене. Все это мне рассказали девочки, потому что, когда подошел я, картина была такой:

кавказец без сознания лежит на сцене в луже крови, а наш босс – на полу с вывернутой, как потом окажется, сломанной рукой. В это время персонал мельтешит поблизости, пытаясь помочь одному и другому, и судорожно вызывает «скорую». К счастью, у гостя оказался разбитым только нос, а директор еще долго ходил с гипсом», – поделился Дмитрий.

При этом, по словам Винокурова, вести разгульный образ жизни даже после этого инцидента начальник продолжил, и драки, когда его рука зажила, проходили с той же периодичностью, а «шоу» будто даже участились. Например, в один из дней, пока девушка Вячеслава Романовича была в отпуске, тот поднялся на сцену прямо во время работы «девочек гоу», стал тереться о них, пытаться утащить в караоке-комнату, чтобы остаться наедине, и кричал, что он сегодня свободный.

«Так с каждым разом посетителей у нас становилось все меньше и меньше, а работники увольнялись, потому что устали от его выходок. Я был в их числе. Позже девочки сказали, что от дел его отстранили», – заключил бывший бармен заведения.

Порвала заявление об увольнении и схватила за волосы

Каждый рабочий день превратился в ад и у визуализатора Анны Полушкиной, когда в петербургский магазин одежды, в котором она работала, пришла новый директор.

«Я не помню ни одного конца дня за последние две недели работы в магазине, чтобы я не плакала из-за того, что она меня довела», – вспоминает Анна.

Все началось с того, что Анну попросили на протяжении недели приходить на работу на час раньше положенного времени, при этом не платя за переработки. Все потому, что администратор магазина сломала ногу, а некоторые ее обязанности Анна согласилась выполнять, пока ей не найдут временную замену, по дружбе.

«Когда оговоренная неделя закончилась, я стала приходить ко времени, к которому должна, но директор с чего-то решила, что теперь я обязана начинать на час раньше. На третий день моего «опоздания», а на самом деле прихода к нужному времени, она закатила мне скандал, кричала. Когда я сказала, что договоренность была только на неделю, хлопнула дверью, бросила: «Жди увольнения». Я тогда ушла посреди рабочего дня и смирилась, что меня уволят, но новый временный администратор вечером написала мне, попросила не обращать внимание и выйти на работу. Я вышла. С этого момента начались две недели ужаса. Каждую свободную минуту я искала новую работу», – рассказала Анна.

Директор заставляла ее мыть пол, потому что ей якобы «нечего делать», несколько раз как бы случайно задевала ее плечом, проходя мимо, и просила переделывать работу по несколько раз. Как замечает Анна, такому отношению и грубым высказываниям со стороны директора подвергался почти весь персонал. При этом в магазине работали всего три человека, не считая директора. Им пришлось работать с графиком 6/1, вместо положенных 5/2 и вдобавок ко всему выслушивать хамство.

«В конце концов я не выдержала и написала заявление об увольнении по собственному желанию, была готова отработать две положенные недели, но директор при мне порвала мое заявление и сказала, что не будет его никуда отправлять. Я сказала ей, что она не имеет права и вполне корректно объяснила моменты, которые меня не устраивают. Пыталась донести, что настаиваю на увольнении.

В итоге она вскочила с места и вцепилась мне в волосы. Вопила, что я, «малолетка», буду ей еще какие-то претензии предъявлять, хотя я просто сообщила, что меня не устраивает то, что руководство базово не соблюдает ТК. На мои крики прибежали девочки, я рыдала и просила меня отпустить, пока директор меня чуть ли не лицом по столу возила. В итоге ее отцепили от меня, мы с девочками все вместе позвонили хозяйке магазина, но ее не уволили – она оказалась близкой подругой», – делится Полушкина.

И добавляет, что «с горем пополам» она и остальные девочки, кроме администратора, вскоре уволились без отработки.

Сначала раздевали до белья, а потом заставляли снимать и трусы с носками

Борис Манулов столкнулся с неадекватностью работодателя в 15 лет, когда продавал шарики и дешевые безделушки на улице, собирая деньги на благотворительность. Первый год такая подработка не была для него в тягость, но вскоре все изменилось.

«Дело в том, что у нас сменилась руководительница. И она реально была параноиком. Ей казалось, что мы воруем деньги, которые нам дают на благотворительность, хотя там закрытые боксы, люди кидали деньги прямо в них. При этом все работающие – дети от 14 до 16 лет. Сначала она нас постоянно просто подозревала, пересчитывала деньги по четыре раза после того, как смена кончалась – и так с каждым сотрудником. А в какой-то момент заявила, что теперь в конце каждого рабочего дня нас будут обыскивать.

Сначала она раздевала нас до белья и всегда очень злилась, когда ничего не находила. При этом не находила она ничего никогда. До сих пор помню, как она губы сжимала в полоску и сквозь зубы гадко так говорила: «Хм.. ладно». В какой-то момент ей стало мало и этого.

Она заставила нас снимать даже трусы и носки. С каждым отдельно ходила в подсобку и заставляла раздеваться. А потом недовольно отпускала. До сих пор мурашки, когда вспоминаю. Одна девочка у нас на таком досмотре заплакала и убежала, больше на работе не появлялась.

Но парням и некоторым другим девчонкам было все равно, можно и сумасшедшую потерпеть ради заработка-то в 8-9-м классе», – говорит Борис.

Так он проработал еще несколько месяцев, а затем уволился, чтобы больше времени посвящать учебе. Теперь, по словам Бориса, когда он вспоминает эту ситуацию спустя 7 лет, ему становится жутко.

Помнишь, когда девочкам не разрешалось носить брюки в школу?

ФАРГО — Для всех тех учеников, которые сегодня жалуются на школьный дресс-код — их отправляют домой из-за того, что они носят шляпу, джинсы с низкой посадкой или показывают слишком большое плечо из-за тонких бретелей — просто помните, у вас все не так уж плохо.

Некоторым из ваших матерей и бабушек приходилось хуже, когда им не разрешали носить брюки в школу. (У ваших отцов и дедов тоже были правила, например, носить ремни, не носить джинсы и не носить длинные волосы. Но сегодня мы говорим о девочках. )

Недавно Forum Communications попросил читателей в Facebook поделиться своими воспоминаниями и опытом о правилах «без штанов» для девочек. Мы получили более 100 ответов, представляющих опыт школ по всему региону и стране. Среди респондентов, которые согласились позволить нам использовать свои истории, начали проявляться некоторые общие черты.

Сугроб и юбки

Девочки на севере Соединенных Штатов пострадали от правила «без штанов», заморозив колени, когда ртуть упала ниже нуля.

«До того, как они изменили политику, мы всегда носили длинные брюки, чтобы ходить в школу и согреваться. Когда мы добрались до наших шкафчиков и сняли штаны, мы просто молились, чтобы не стянуть и нижнее белье». — Бет Були, Гранд-Форкс.

РЕКЛАМА

Многие девочки в Верхнем Среднем Западе носили штаны под юбками, чтобы согреть ноги зимой, но потом снимали штаны, как только пошли в школу. Прислано фото

«Моя мама забрала меня из Клары Бартон (начальная школа) в метель и была одета в мини-юбку и колготки, так как она пришла прямо из NDSU, где она брала уроки в магистратуру. Она замерла!» — Дик Лунде, уроженец Фарго, ныне проживающий на Восточном побережье.

«Моя мама шила юбку или платье и подходящие брюки, которые мы носили по дороге в школу и обратно. Мы сняли штаны, когда были в школе. Псих!» — Дженнифер Даул, уроженка Фарго, сейчас живет в городах-побратимах.

«Мы должны были помнить о том, чтобы надеть брюки на уроки физкультуры под наши платья. В один роковой зимний день я забыл взять штаны, а это был день эстафеты. Поскольку до школы мне приходилось идти пешком четыре квартала, все, что у меня было, — это нейлоновые громоздкие зимние штаны. Я отчетливо слышу, как мои зимние штаны издают этот звук «хлоп, хлоп, хлоп», который до сих пор звучит у меня в ушах, когда мы бежали по тренажерному залу. Еще хуже были те забавные маленькие самокаты, около 15 квадратных дюймов, закругленные края, колеса примерно в двух дюймах над землей. Все дело было в силе ног. Мои зимние штаны продолжали застревать под колесами и сбрасывали меня с самоката», — Деб МакШейн, Фарго.

«Моя семья переехала из Нью-Рокфорда, Северная Дакота, в Хазен, Северная Дакота, в 1972 году, и большим стимулом для девочек в моей семье было то, что мы могли носить брюки в школу в Хазене. Нам все равно приходилось носить платья в начальной школе. в Нью-Рокфорде. Брюки под платьями, чтобы зимой ноги были в тепле». — Дон Рай Стрейфель, Фарго.

Мини-юбки и мини-платья набирали популярность в 1960-х годах, но девочки в большинстве школ в то время нарушали школьный дресс-код, потому что юбка не касалась земли, если она вставала на колени. Викисклад

РЕКЛАМА

Не слишком короткая и не длинная

В то время девочкам в школе приходилось играть в Златовласки. Их юбки должны были быть «в самый раз».

Не слишком коротко.

«Нужно было встать на колени, и если юбка не касалась пола, значит, она была слишком короткой». — Кэти Чиал, Фарго.

Или слишком долго.

«Моих сестер отстранили от работы за то, что они носили «бабушкины платья» в то время, когда любая «странная одежда» считалась табу». — Марк Кови, Мурхед, Миннесота,

Правильная длина, по мнению большинства, была от колена до середины икры.

СВЯЗАННЫЕ:

Каким бы спорным это ни было, нужно сказать: хватит спортивных штанов WFH.

Иногда дресс-код был смягчен во время внеклассных мероприятий. Эти девочки из средней школы Мурхед в конце 60-х годов демонстрируют разнообразие других вариантов одежды, включая брючный костюм, брюки-кюлоты и шорты. Представленное фото

Юбки, шорты, кюлоты и гаучо

Девочки, которым надоело носить юбки в школу, пытались немного изменить систему, надев альтернативные юбки, в том числе шорты (пара шорт с тканевой вставкой, напоминающей юбку, закрывающую спереди) или кюлоты или гаучо (брюки средней длины, которые из-за своей полнотой напоминают юбку).

РЕКЛАМА

«Я помню те дни. В 1974 году мне было 13 лет, и я носил шорты. Два молодых швейцара не пустили меня на собрание, потому что это могло выглядеть как юбка, но поскольку в них были встроены шорты, я нарушил правила. дресс-код и отказ во входе». — Дайана Холл, Фарго.

Девочки, которым надоело ходить в школу в юбках, пытались уйти от ношения шорт, кюлотов или гаучо, которые напоминают юбку, но шьются как брюки. В большинстве районов шорты, кюлоты и гаучо нарушали дресс-код. Представленное фото.

«Было очень спорно, классифицировать ли брюки-кюлоты и шорты как юбку или шорты. Мне понравились брюки-кюлоты!» — Коллин Райли Накамура, уроженка Фарго, сейчас живущая в Сиэтле.

«Мою сестру отправили домой из Агассиса (младшей школы) за то, что она носила брюки-кюлоты. Я думаю, она была в восьмом классе, то есть ей было бы 19 лет.71.» — Марша Вудворд Йохансен, Фарго.

Большинство девочек, посещавших американские школы до 1970 года, должны были носить юбки или платья на занятия. Брюки не разрешались. Скорее всего, девочка слева нарушила правила так как она носит шорты.

Проблема закипела в 60-х годах

Как и сегодня, степень терпимости к нарушению дресс-кода среди тех, кто его соблюдает, различается. Но явно к 19В 60-е годы возник огромный разрыв между поколениями, о чем свидетельствует эта особенно (непреднамеренно) забавная история из телеграммы Fort Worth Star от 3 декабря 1965 года. Репортер Associated Press явно имел повестку дня с самого первого предложения.

«Вечное состязание между школьницами страны, свободно колеблющимися, и учителями, считающими, что ученики должны выглядеть как люди, в четверг было в самом разгаре».

Веселый репортер продолжает писать, что у учителей, «как обычно», были лучшие аргументы против «забавных» причесок (также известных как «швабра» The Beatles) и «экзотической» или «неортодоксальной» одежды. Он или она пишет, что «две шалуньи по имени Рут Энн Скиннер и Лана Симмс сбили с толку» власти в их школе в Миссури, поменяв местами в отделе длины юбки.

«Вместо того, чтобы носить их до бедер, Рут Энн, 15 лет, и Лана, 16 лет, неторопливо прогуливались в класс в бабушкиной скромности до щиколоток», — написал репортер.

Обратите внимание: менее чем в 100 словах и двух абзацах двух девочек назвали и «шалунами», и «бабушками».

Простите,

Мисс Стейнем

, Рут Энн и Лана из Миссури звонят вам.

Рут Ханстен, студентка Фарго-Норт, написала стихи для школьного ежегодника и назвала себя немного «смутьянкой» после того, как она и ее друг пожаловались администраторам на неравенство в одежде в начале 70-х. Дресс-код был изменен вскоре после того, как Ханстен и ее подруга пожаловались на обморожение коленей из-за ношения юбок. Представленное фото.

Правила смягчены примерно в 1970 г.

В то время как каждый школьный округ отличается дресс-кодом, иногда налагаемым администраторами или школьными советами, похоже, что правило «не носить брюки» для девочек начало меняться примерно в 1970 году. Это не было совпадением, женское освободительное движение шло полным ходом. В следующем году австралийская поп-звезда Хелен Редди записала будущий мегахит «I Am Woman».

Во многих случаях дресс-код менялся после того, как студенты подписывали петиции или восставали.

«Да! В шестом классе школы Хораса Манна (1970–71) мы устроили небольшую «акцию протеста», и нам, наконец, разрешили носить брюки. До этого мы могли носить их только под юбками, когда ходили в школу зимой». — Роуз Данн, Мурхед.

«Я произвел революцию в дресс-коде для государственных школ города Фарго, когда в 1969 году, будучи пятиклассником начальной школы Хораса Манна, я надел в школу свои маленькие зеленые вельветовые штаны. У меня была поддержка моей мамы, которая сказала мне, что если меня отправят домой из школы, она не возражает. Моя учительница пятого класса, мисс Варлоу, отправила меня в кабинет директора. Директор, Деннис Холмгрен (в терминологии Джо Байденизма, «Боже, любит его») отправил меня обратно в класс. К следующему году все девочки и женщины (включая мисс Варлоу) ходили в школу в брюках», — Джилл Фарландер, уроженка Фарго, ныне проживающая в Мэдисоне, штат Висконсин.

«Я помню, что мой друг Пэт Карауэй Добье и я были подстрекателями. Мой отец был директором Южной школы на другом конце города, и, конечно же, это означало, что я должен был доказать свою независимость! Очевидно, мы пошли в кабинет директора или мисс Глэдис Карни. (вожатая девочек) чтобы показать, что у нас были обморожены колени от ходьбы в школу в холодный день.Я помню споры о неравенстве между мальчиками и девочками (которые, я уверен, вероятно, остались без внимания), но они видели обмороженные колени как проблема со здоровьем». — Рут Ханстен, уроженка Фарго, проживающая сейчас в Калифорнии.

«Я пошел к директору средней школы, чтобы выступить за ношение «шортов». Это, конечно же, ведет к активизму на протяжении всей жизни». — Лори Винтерфельдт, Мурхед.

Требование к девочкам носить юбки или платья в школу было отменено в большинстве мест к началу 70-х, но даже после этого большинству девочек и часто мальчиков не разрешалось носить джинсы в школу. Поэтому девушки выбрали брючные костюмы или скоординированные комплекты из рубашки и брюк. Викисклад

ОК, но джинсов нет

Даже когда округа начали ослаблять правило «никаких штанов», многие твердо придерживались политики запрета джинсов, часто как для мальчиков, так и для девочек. В некоторых случаях джинсы разрешались только по пятницам, «игровым дням» или другим особым дням.

«Я закончила среднюю школу Клиффорд-Гейлсберг в 1972 году. До 1970 года нам приходилось носить платья. В то время мы могли начать носить брючные костюмы, которые состояли из брюк и подходящей к ним туники, обычно сделанной из полиэфирной ткани. Все всегда были опрятными. как булавка! Никаких дырок или пятен. Мальчики должны были носить брюки с заправленными рубашками и ремень. «Оставьте это дням Бивера!» — Кэти Хаакенсон, Гораций, ND

«Я вырос в Миннеаполисе, и примерно в 1970 году мы могли носить брючные костюмы из полиэстера. Один из моих был ярко-синего цвета. Впервые мы смогли надеть джинсы в школу в первый День Земли в 1970 году, потому что собирали мусор на улице. » — Барб Чемберлен, Мурхед.

Студенты колледжа в 1954 году. Ничто так не говорит о теплом зимнем веселье, как лепка снеговика в юбке. Архив Университета Дьюка.

Это была не просто школа

«Моя мама училась в NDSU около 19 лет. 64-66, и она должна была надевать платье, если ступала ногой в здание Home Ec. Она сказала, даже если они только шли. Она вернулась в 1975 году, чтобы получить степень, и у нее больше не было этого требования», — Джиллейн Вейл-Энерт, Гораций.

«Я помню свою подругу, которая училась в Колледже Святого Бенедикта в 1964-68 годах, и она рассказывала истории о том, что «Бенни» должны были носить шляпу, чулки и перчатки, если они когда-либо выходили за пределы кампуса, в том числе в автобусе до Сент-Джо или Сент-Клауд». — Терри Трикл, Мурхед.

По крайней мере, две девушки на этой фотографии, сделанной в начале 70-х годов, нарушили бы многие школьные дресс-коды, принятые всего несколькими годами ранее. Девушка впереди одета в джинсы, а девушка сзади одета в «неортодоксальную» длинную юбку. Прислано фото

Времена меняются

Даже после того, как правила несколько смягчились, учителя «старой школы» не были готовы принять изменения. Но девушки были.

Кэти Виталис Хоффман, родом из Фарго, но теперь пастор в Мэриленде, говорит, что помнит день, когда дресс-код изменился в 1919 году.70.

«Нам сказали об этом в школе, когда мы приехали. Наш учитель, однако, сказал нам, что мы должны продолжать носить платья, потому что так делают хорошие девочки. Большинство из нас отправились домой на обед, а в школу вернулись в штанах».

Моя школа требует, чтобы все девочки носили юбки. Я борюсь за свое право носить брюки. | Новости и комментарии

Первоначально этот пост появился в блоге ACLU Северной Каролины.

Я похож на многих восьмиклассников. Я стараюсь делать все возможное на уроке. Мне нравится заниматься спортом и играть на свежем воздухе, и я регулярно хожу на библейские уроки. Я также верю в необходимость постоять за себя и других. Поэтому в прошлом году вместе с друзьями я создала петицию, чтобы попросить мою школу изменить правила, согласно которым девочки должны носить юбки в школу, иначе они рискуют быть наказанными.

Я хожу в Чартерную дневную школу, государственную чартерную школу K-8 в Леланде, Северная Каролина. Как и во многих школах, в Charter Day действует единая политика. В этой политике говорится, что все студентки должны носить юбки «длиной до колен или длиннее» и что мы не можем носить брюки или шорты, кроме как в спортзал. Мальчики могут носить брюки и шорты каждый день. Мы с друзьями собрали более 100 подписей под нашей петицией, но учитель забрал ее у нас, и мы так и не получили ее обратно. Некоторые родители спрашивали об изменении политики, но в школе заявили, что ношение юбки девочками должно продвигать «рыцарство» и «традиционные ценности».

Теперь мы обращаемся за помощью к ACLU. На этой неделе ACLU Северной Каролины и Проект ACLU по правам женщин подали иск от имени меня и двух других студенток, в котором говорится, что политика Хартии Дня в отношении униформы нарушает закон и дискриминирует девочек.

Лично я ненавижу юбки. Даже с колготками и леггинсами зимой носить юбки холодно, а летом в них не так удобно, как в шортах. Я люблю играть на улице, особенно футбол и гимнастику. Когда мы выходим на перемену, мальчики из моего класса иногда играют в футбол или делают сальто и кувырки. Но я чувствую, что не могу, потому что я ношу юбку.

И не только когда я выхожу на улицу. Когда я сижу в классе, мне приходится обращать внимание на положение ног, когда я в юбке, и это может очень отвлекать и доставлять дискомфорт. Когда я училась в первом классе и мы сидели на полу, моя учительница говорила всем девочкам, что мы не можем сидеть «крест-накрест яблочное пюре», как мальчики в классе. Вместо этого учитель сказал, что мы должны сидеть на полу, согнув ноги в стороны, потому что мы были в юбках. Когда я сказал, что не хочу так сидеть, мой учитель отвел меня в сторону и поставил на тайм-аут.

И меня даже наказали в последний день в школе в один год за то, что я ношу шорты, когда я ошибочно думал, что это разрешено. Мне приходилось сидеть в офисе весь день, и мне не разрешали вернуться в класс, пока моя мама не забрала меня — и все потому, что я была без юбки.