Прямо с Брайтона братки. Как «русская мафия» завоёвывала США — Секрет фирмы

Она оказалась далеко не первой в длинном ряду группировок, созданных выходцами из стран бывшего СССР и разгромленных за последние десятилетия. «Секрет» рассказывает о других известных ОПГ, входивших в «русскую мафию».

Первый босс

Так называемая русская мафия впервые появилась в Нью-Йорке ещё в 1970-х — после того как власти СССР открыли границу для советских евреев и те хлынули в США. Одним из эмигрантов этой волны был уроженец Ленинграда и блокадник Евсей Агрон. На родине у него уже был приличный послужной список: в разное время преступника осудили за кражу и финансовые махинации. На момент отъезда Агрон обладал серьёзным авторитетом в советском преступном сообществе.

Прибывавшие в США еврейские мигранты в основном оседали в Нью-Йорке. Их выбор объяснялся легко — это был единственный штат, где не требовали платить по $100 за въездную визу на каждого из родственников.

Выходцы из СССР начали массово селиться в южном Бруклине, на берегу Атлантического океана. Центром диаспоры стал не слишком благополучный на тот момент район Брайтон-Бич, который прозвали «Маленькой Одессой». Именно там в 1977 году Агрон сколотил банду из таких же, как сам, вчерашних советских уголовников, от которых с радостью избавлялись власти СССР. Так Евсей Ленинградский вошёл в историю как первый босс «русской мафии» в США.

Агрон добился статуса короля преступного мира прежде всего благодаря своей жестокости, поражавшей даже членов итальянской «Коза ностры». В основном банда (в которую, по данным ФБР, входило около 500 человек) занималась рэкетом местных предпринимателей, хотя не отказывалась и от другой «работы»: грабежей, мошенничества, заказных убийств и сутенёрства.

Полиция и ФБР мало что могли сделать: большинство свидетелей преступлений отмалчивались, напуганные зловещей репутацией Агрона и его подручных. Судьба тех, кто всё же осмеливался заговорить, оказывалась уроком для остальных. Так, в 1980 году очевидица одного из многочисленных нападений опознала члена банды. Дать показания в суде женщина не успела: с ней расправились с особой жестокостью, а перед убийством выкололи глаза. Не пощадили даже её сына, который не имел никакого отношения к ситуации.

В 80-х «русская мафия» Нью-Йорка начала работать с кланом Коломбо — одной из знаменитых «пяти семей» итало-американских гангстеров, контролирующих «Большое яблоко». Основой их сотрудничества стали налоговые махинации, связанные с оптовой торговлей бензином. Аферу, приносившую бандитам сотни миллионов долларов в год, придумал ближайший советник Агрона, бывший советский офицер Давид Богатин.

До определенного момента ему удавалось проворачивать эту схему за спиной криминального босса, но однажды Евсей Ленинградский обо всем узнал и, разумеется, был в ярости. Он попытался войти в долю столь выгодного предприятия, однако за этим последовали лишь покушения на жизнь короля.

Первую попытку убийства Агрон пережил в 1984 году. Его ранили в шею и лицо, но авторитет выжил. Уже в мае следующего года убийцы всё же добрались до первого босса «русской мафии». Когда он вышел из квартиры, киллер уже поджидал жертву у лифта. Две пули в голову не оставили Евсею никаких шансов выжить. Его телохранитель, который должен был ждать начальника в подъезде, по странному стечению обстоятельств куда-то запропастился именно в этот момент.

Богатин через некоторое время бежал из страны из-за проблем с законом. Уже в 90-е его арестовали в Польше и выдали США. Несколько лет назад в американской прессе снова всплыло имя советника Агрона. Журналисты припомнили, что в 1984 году Богатин купил сразу пять апартаментов в знаменитом небоскрёбе Trump Tower в Нью-Йорке за $6 млн. Будущий президент США Дональд Трамп лично присутствовал при закрытии сделки. Схему с покупкой дорогой недвижимости члены «русской мафии» часто использовали для отмывания денег. После того как Богатина объявили в розыск, власти арестовали его квартиры в Trump Tower.

Грузин и Япончик

После гибели Евсея Агрона новым боссом стал один из его соратников, одессит Марат Балагула по прозвищу Грузин. Он продолжил сотрудничество с итальянской мафией, став частью семьи Луккезе.

Преступная схема с налогами на топливо работала как часы, принося участникам баснословные прибыли. В некоторых случаях «Коза ностра» защищала Балагулу. Так, в 1986 году ему бросил вызов другой гангстер Владимир Резников, который тоже сколотил свою банду в «Маленькой Одессе». Широко известен эпизод, когда конкурент пришёл к Грузину в ночной клуб «Одесса», засунул ему в рот ствол пистолета и потребовал 600 000 долларов, а также процент от всей прибыли.

Балагула серьёзно перепугался, и после этого визита у него случился сердечный приступ. Но вскоре об угрозах со стороны Резникова узнали итальянцы, решившие проблему быстро и радикально: слишком наглого бандита застрелили на Брайтон-Бич прямо среди бела дня.

Однако Балагуле недолго пришлось носить титул короля «русской мафии». Он погорел на сравнительно небольшой афере с кредитными карточками, и правоохранительные органы США открыли охоту на босса.

Он бежал в ЮАР, затем в Сьерра-Леоне, где занялся нелегальной торговлей алмазами. За следующие три года Балагула успел объездить ещё множество стран, расширяя свой бизнес. Наконец, в 1989 году казавшегося неуловимым гангстера всё же поймали во Франкфурте и вскоре экстрадировали в США. Там Балагулу осудили за мошенничество с кредитками и аферу с бензином. На свободу он вышел только в 2004 году, когда поколения в «русской мафии» уже успели смениться.

Один из самых известных российских «воров в законе» — Вячеслав Иваньков по прозвищу Япончик — тоже некоторое время руководил преступной группировкой в США.

В Штаты он приехал в 1992 году, спасаясь от конфликта с чеченскими группировками. В сферу интересов Япончика входили нефтяной и игорный бизнес, торговля драгоценностями и антиквариатом. Кроме того, ходили слухи, что Иваньков занимался торговлей кокаином и героином, хотя сам «вор в законе» неоднократно заверял журналистов, что подобный бизнес не соответствует его моральным принципам.

Американские правоохранительные органы и спецслужбы взяли Япончика на карандаш почти сразу после его приезда в США, но поначалу не могли предъявить ему никаких конкретных обвинений.

Наконец, в 1993 году (по другим данным — годом позже) в ФБР обратился президент инвестиционной фирмы Summit International Александр Волков. Бизнесмен заявил, что подручные Иванькова вымогают у него деньги. Речь шла о $2,7 млн, которые Волков и его партнёр Владимир Волошин заняли у московского банка «Чара». Как часто бывает в таких случаях, денег кредиторы так и не увидели — руководство Summit International не слишком удачно распорядилось полученными средствами и потеряло большую их часть на сомнительных инвестициях. Тогда представители «Чары» обратились к Иванькову, а тот стал добиваться возврата кредитных миллионов.

Заявление от Волкова стало для ФБР отличным шансом упечь «вора в законе» за решётку. В июне 1995 года Япончика арестовали. Он утверждал, что даже не пытался давить на инвестора, но суд не принял эти оправдания. Вскоре Иванькова также обвинили в заключении фиктивного брака с американкой Ириной Ола — пианисткой певца Вилли Токарева. Женщина утверждала, что ей заплатили $15 000 в обмен на заключение брака.

Защита подсудимого выдвинула другую версию, согласно которой Ола просто мстила своему супругу за измену. В итоге в 1997 году преступник получил суммарно 9 лет и 7 месяцев тюрьмы по двум обвинениям. В 2004 году его депортировали в Россию, и на этом «американский период» жизни Япончика закончился.

Мафия без королей

В последние 20 лет на Восточном побережье США действовало сразу несколько группировок, которые власти причисляли к «русской мафии».

Одна из них, «Бригада с Брайтон-Бич», или «Бригада Бари», была основана в 2000 году ещё одним советским эмигрантом —Зиновием Бари. Поначалу эту банду никак нельзя было назвать серьёзной силой: преступники промышляли кражей чеков из почтовых ящиков.

В дальнейшем «бригада» переключилась на рэкет, запугивая своих бывших соотечественников — торговцев и предпринимателей из СССР и России, обосновавшихся в Нью-Йорке. Кроме того, преступники специализировались на торговле экстази, вымогательстве и подобном мелком криминале.

Тех, кто не хотел сотрудничать, подвергали «терапии» — так витиевато бандиты называли обычные избиения и другие виды насилия. Так, в марте 2003 года подручные Бари вломились в интернет-кафе Cyber Place на Брайтон-Бич, хозяин которого отказался платить дань рэкетирам. Головорезы до полусмерти избили служащего, перепутав его с владельцем заведения, и устроили там погром. Участников банды не остановили даже камеры видеонаблюдения, которые висели в зале и запечатлели инцидент.

Это нападение стало последней каплей для американских правоохранителей: вскоре после него на восьмерых членов «Бригады с Брайтон-Бич», включая Бари, завели уголовные дела. По меньшей мере часть преступников поймали и осудили. Главарю грозило свыше 20 лет тюрьмы, но получил ли он в итоге этот срок, неизвестно — никаких упоминаний о судьбе Бари после 2003 года в открытых источниках найти не удалось.

В отличие от него, некоторые другие участники «Бригады с Брайтон-Бич» в дальнейшем ещё не раз попадали в поле зрения американской полиции и ФБР. К примеру, украинец Алексей Цветков по кличке Пельмень, получивший 6,5 лет по делу о нападении на Cyber Place, после выхода из тюрьмы быстро взялся за старое. Он стал одним из трёх главарей безымянной банды, работавшей в Бруклине.

О широком профиле группировки свидетельствовал текст обвинения, предъявленного фигурантам в 2016 году. Оно состояло из 26 пунктов, включая организацию незаконных азартных игр, ростовщичество, вымогательство и торговлю марихуаной. Кроме того, Пельменя обвинили в поджоге здания, в котором располагался конкурирующий игорный дом. Тогда едва не погибли люди.

В 2020 году, после долгого судебного разбирательства, Цветков получил 16,5 лет тюрьмы. Ещё одного главаря группировки, Леонида Гершмана, ранее приговорили к такому же сроку.

Примеры «Бригады с Брайтон-Бич», банды Пельменя и ряда других этнических преступных сообществ, скорее, свидетельствуют о том, что зловещая репутация якобы могущественной «русской мафии» в США сильно преувеличена и не соответствует реальному положению дел. Об этом же заявляли и отдельные эксперты. Так, по оценке британского политолога Марка Галеотти, специализирующегося на вопросах международной преступности, бандитские группировки выходцев из стран бывшего СССР разрозненны, не имеют единой иерархии и общих целей.

Вор за решеткой

Одним из последних ударов по «русской мафии» стал арест «вора в законе» по имени Ражден Шулая, также известного как Ражден Питерский. В суде прокурор охарактеризовал его как «главного босса восточноевропейской преступности в Нью-Йорке, а то и на всем Восточном побережье США».

О жизни Шулаи до переезда в Штаты известно мало. Криминальную карьеру он начал в Санкт-Петербурге, где был доверенным лицом одного из главных воров в законе Захария Калашова (Шакро Молодой).

Воровской титул Ражден Питерский получил в 2013 году на Кипре, а вскоре после этого перебрался в США. Там он создал преступную группировку, в которую вошли больше 30 человек — в основном грузины и русские. Кроме обычного криминала, банда освоила сферу высоких технологий: так, например, мошенники успешно взламывали коды игровых автоматов в казино Атлантик-Сити и Лас-Вегаса, резко повышая свои шансы на выигрыш.

О причастности Раждена к убийствам ничего не известно, но главарь группировки точно не стеснялся применять насилие. На суде стало известно о том, как он разобрался с конкурирующей бандой, состоявшей в основном из армян. Люди Питерского вломились в бильярдную, где отдыхали их соперники. После этого в ход пошли кии, а затем Ражден с оружием в руках зачитал побеждённым целую лекцию.

О крутом нраве бандита свидетельствует и тот факт, что тогда же он избил не только вражеских бойцов, но и нескольких собственных подчиненных. «Мускулами» лидера банды был бывший чемпион по боксу, уроженец Кутаиси Автандил Хурцидзе по прозвищу Суицид — он получил такую кличку потому, что драться с ним могли только самоубийцы.

Также в деле Шулаи фигурировал эпизод с похищением в Лас-Вегасе российского хакера, который, по слухам, обладал специальным софтом для обмана игровых автоматов. Его держали в арендованном Ражденом номере отеля до тех пор, пока хакер не согласился передать похитителям компьютерные программы. Кроме того, «вора в законе» признали виновным в купле-продаже краденого, в том числе дорогих часов и сигарет. Самым же необычным преступлением банды Шулаи считается похищение около пяти тонн шоколада: преступники [выкрали] (https://lenta.ru/articles/2018/07/06/vvz/) товар из оставленного без присмотра грузовика.

Хотя преступления Раждена Питерского, на первый взгляд, были не столь серьёзны, как, например, деяния первопроходца «русской мафии» Евсея Агрона, суд оказался не слишком милосердным. В конце 2018 года Шулая получил 45 лет тюрьмы. Кроме того, его обязали выплатить больше $2 млн штрафа. На свободу он выйдет незадолго до своего 80-летия.

Коллаж: «Секрет Фирмы», depositphotos.com, pngwing.com

конкуренция или конвергенция? — Россия в глобальной политике

Современный мир порождает преступные сообщества качественно нового типа – системную мафиозную модель. Мафия опирается на ресурсы государства и капиталистической экономики, оставляя за собой право на насилие.

Отсталость экономики и слабость государственных институтов – питательная среда для появления и развития мафии. Сама мафия вполне может опираться на передовые способы управления, комбинируя горизонтальные и вертикальные схемы, но при этом загоняя государство и общество в еще более периферийное положение.

Демократизация сама по себе не является гарантией уничтожения мафии. Организованная преступность успешно использует как демократические, так и автократические институты для отстаивания своих интересов. Переход к демократии должен сопровождаться созданием эффективных государственных институтов. Сущностная черта мафии – попытка слияния с государством, использования его властных возможностей, а не борьба с ним.

Корпоративный сектор – важная составляющая современной мафиозной системы. Стратегическая парадигма мафии – переход от преступления или их совокупности к преступной бизнес-модели.

Системность современной мафии значительно усложняет борьбу с коррупцией. Тут необходима адаптация законодательства: реакция правоохранительной системы на отдельные правонарушения вряд ли сможет нарушить устойчивость мафии.

Опасная тенденция будущего – слияние мафии и новых радикальных движений и организаций (ИГИЛ и другие). Серые зоны мировой политики будут осложнять возможности современного государства по борьбе с мафией.

Преступность с давних времен была серьезным конкурентом государства. Любой преступник бросает вызов правовой системе и что более важно – монополии государства на насилие. В свое время виселицы «украшали» въезды в города, символизируя способность государства надзирать и наказывать, как выразился бы Фуко. Еще не так давно в США изрешеченные из автоматов тела Бонни и Клайда были выставлены полицией на публичное обозрение. Сами преступники подчас совершают злодейства куда как более красочно и символично. Публичные убийства политиков, бизнесменов, заметных общественных фигур как бы говорят: мы сила, и мы можем использовать силу, где хотим и когда хотим.

Эта символическая борьба закрепила в массовом сознании стереотип: государство и преступность (особенно преступность организованная) – это два антагониста. Есть, условно говоря, полиция и бандиты. На деле ситуация сложнее.

Действительно, преступность оспаривает у государства право на насилие. Но современная эпоха (или, если угодно, модерн и постмодерн) привнесли ряд серьезных новшеств. Уровень организации и рационализации преступности существенно вырос, иногда даже обгоняя государство – в силу возможности смешивать вертикальную и горизонтальную систему управления.

Еще более важно то, что организованная преступность, существовавшая веками, переросла в качественно новое явление. Речь о так называемой системной мафиозной модели. Ее суть – в последовательном проникновении в систему экономики и государственного управления при сохранении собственных инструментов насилия. Современная мафия невозможна без государства и капиталистической экономики. Она использует их возможности в своих интересах. Коррупция и альтернативное право на насилие позволяют успешно использовать эти ресурсы, оставаясь самостоятельной и мощной силой.

Глобализация придала этой модели еще более зримое измерение – трансграничность насилия при возможности использовать глобальную экспансию капитала. А при необходимости – ресурсы государства «на местах». Возможно, в будущем мы столкнемся с еще более примечательными явлениями, связанными с конвергенцией мафии и международных экстремистских группировок радикального толка.

Победа государства над мафией – вопрос, лишь частично касающийся эффективности работы полиции. Это вопрос, связанный с возможностями государства. Периферийность экономики и слабость государства – питательная среда для мафиозных структур. Конкуренция с мафией – вопрос состоятельности государства как такового во всех его сферах. Ведь мафия, как правило, использует наиболее эффективные технологии управления и контроля.

Опыт Италии прекрасно иллюстрирует этот тезис. Наш опыт показывает, что государство, будучи основной мишенью мафии, остается при этом и единственным институтом, способным одержать над ней верх.

Одни считали, что это произойдет за счет кропотливой работы с обществом. Великий сицилийский писатель Джезуальдо Буфалино говорил: «(…) мафия будет повержена армией учителей начальной школы (…), полагающихся исключительно на силу морализирования образования и, следовательно, знаний».

Ему весьма жестко возражал судья Джованни Фальконе, полагавший, что вместо чтения морали нужно действовать, человек Закона должен бороться с преступностью здесь и сейчас всеми возможными и разрешенными Законом средствами. Эта война затрагивает каждого.

Любая из этих стратегий возможна только за счет хорошо организованного государства. И если глобализация во многом делает государство Модерна анахронизмом, то в борьбе с мафией замены ему пока не видно.

В настоящей статье я хочу подробнее раскрыть эти тезисы на примере Италии, акцентируя внимание на системной мафиозной модели как качественно нового явления общества современного типа.

Возникновение  мафии. Чему нас учит итальянский опыт

Понятие «мафия» ассоциируется с Италией. При этом вряд ли нужно доказывать, что преступность – универсальное явление, присутствующее в самых разных обществах. Тем не менее, именно за итальянской преступностью (будь то в Италии или в странах с итальянскими диаспорами) закрепился образ современной мафиозной структуры. И надо сказать, что для такого допущения есть основания. Условия, в которых сложилась мафия в Италии, весьма показательны. Дело в том, что страна исторически была гетерогенной с точки зрения моделей развития ее территорий. Всем известно, что Север и Юг Италии отличаются друг от друга. Сочетание по сути двух разных социально-экономических систем в пределах одной страны позволяет выявить специфические черты, способствующие или препятствующие появлению и развитию мафии.

Итак, мафия появляется на Юге Италии в начале XIX века (в разных регионах, преступные сообщества носили и разные названия, так что термин «мафия» является собирательным). Негармоничное развитие и экономические дисбалансы между Севером и Югом стали одной из ключевых причин возникновения мафии.

Если на Севере, в достаточно прогрессивном Ломбардо-Венецианском королевстве, шло быстрое развитие и становление буржуазии, то находящийся под властью Бурбонов Юг застрял в крайнем экономическом консерватизме и существовал в основном за счет таможенных пошлин. Конечно, дело здесь далеко не только в противостоянии династий. Роберт Патнем в своем исследовании гражданского общества Севера и Юга прекрасно показал более глубокие исторические корни этих отличий.

Если говорить коротко, то отличия Севера и Юга можно описать в терминах периферийной экономики. Землевладельцы Юга вкладывали свою прибыль в экономику Севера, а не инвестировали ее в собственные регионы. Это и понятно, ведь финансовая система Севера была более развита, а хозяйство давало более высокую добавленную  стоимость. Юг же, чья  сельскохозяйственная  экономика  и так  имела низкую добавленную стоимость, лишался даже этих скромных потенциальных инвестиций. Крупное землевладение препятствовало техническому прогрессу, порождало непродуктивность экономики. Политические деятели первого Объединенного Парламента, а позднее и Антонио Грамши, в своих трудах о проблемах Юга, называли в качестве причины недостаточное развитие городской и торговой буржуазии – промежуточного класса между землевладельцами и крестьянами. Но это, конечно, была лишь одна из проблем.

На слабую экономическую базу наслаивался и весьма неэффективный бюрократический аппарат. Его коррумпированность была не единственной бедой. В конце концов, коррупция была свойственна и более развитым экономикам. Однако здесь политический класс неизбежно взаимодействовал и отражал интересы крупных землевладельцев. Отношения зачастую носили коррумпированный характер, а слабость и неэффективность государственных институтов на местах компенсировалась силой местных неформальных организованных сообществ. Эти сообщества использовали силу для достижения своих интересов, по сути, заменяя государство. В свою очередь, государство фактически сращивалось с этими сообществами, делегируя им часть своего суверенитета.

Естественно, процесс шел неформально. Основной чертой мафиозных сообществ стала сила запугивания: угрозы применения насилия при фактическом попустительстве государства. Это первое условие для возникновения простой мафиозной организации; без этого мы бы имели дело с обычной оргпреступностью. Здесь же произошел выход инструментов насилия за пределы собственно преступной деятельности. Оно стало использоваться для получения и расширения контроля над хозяйством, а затем и рычагами власти.

Интересно, что исторические перемены, связанные с разрушением феодализма на Юге в XIX веке привели к принципиально иным следствиям, чем на Севере. По сути, феодализм стал приобретать иные черты, допуская развитие простых криминальных форм и их укрупнение. Эти структуры еще до объединения страны стали приобретать мафиозный характер. Соответственно, и буржуазия здесь развивалась в самой тесной связке с мафиозной организацией. В этот период уже вырисовывалась преступная схема: системная мафиозная модель, основывающаяся на сближении экономических, политических и криминальных интересов, укрепившихся благодаря коррупции, которая наносила  существенный  вред  гармоничному  развитию территорий, где  государство уже не имело полной власти.

Итальянский исторический опыт позволяет сделать еще один любопытный вывод. Мафия легко может адаптироваться к изменениям политического режима. Даже демократические институты вовсе не гарантируют быстрой победы над ней. Более того, мафия вполне успешно может использовать их для защиты своих позиций и экспансии своего влияния. В Первом парламенте Италии заметное место заняли представители аграрно-торгового союза, тесно связанного с местной преступностью. Политические институты нового типа укрепили статус-кво в южных регионах, лишь усиливая криминальные сообщества.

Такой исторический опыт крайне важен и для современных переходных обществ. Демократизация сама по себе не решает проблемы искоренения мафии, особенно если речь идет о странах с периферийной экономикой и слабыми государственными институтами. Конечно, это не означает, что нужно предпочесть демократии автократию: мафия может быть вполне успешна и в автократическом государстве. Просто одной сменой режима проблему не решить. Наряду с выстраиванием демократических институтов потребуется и эффективное государство, способное последовательно и системно бороться с мафией. Которая сама эволюционирует в эффективную систему.

Таким образом, итальянский опыт дает нам два урока. Первый: периферийность экономики и слабость государства порождают стремительный рост преступных сообществ. А модернизация общества ускоряет рационализацию преступности, превращая ее в эффективную систему, консервирующую развитие экономики и общества. Второй урок состоит в том, что в процессе построения демократических институтов мафия вполне успешно может использовать любые преобразования в своих интересах. Демократизация сама по себе вряд ли гарантирует искоренения мафии, хотя она и принципиально важна для политического развития.

Что такое мафия?

Теперь посмотрим, как мафия понимается собственно итальянским законодательством. Это важно потому, что формулировки законодательных норм отражают и природу явления, которое эти нормы стремятся искоренить или, по крайней мере, взять под контроль.

Следует сразу пояснить, что определение организованной преступности еще не стало частью международного понятийного аппарата по причине различий в уголовном законодательстве стран. Однако на международном уровне первый шаг к общему определению того, что необходимо понимать под организованной преступностью, был сделан в ходе 55 заседания Генеральной ассамблеи ООН в декабре 2000 в Палермо.

В  тексте  Конвенции  против  транснациональной  организованной  преступности было закреплено следующее положение. «Организованная преступная группа – это структурно оформленная группа в составе трех или более лиц, существующая в течение определенного периода времени и действующая согласованно с целью совершения одного или нескольких серьезных преступлений или преступлений, признанных таковыми в соответствии с настоящей Конвенцией, с тем, чтобы получить – прямо или косвенно, финансовую или иную материальную выгоду».

С одной  стороны,  это  определение  размыто.  С другой – оно  подчеркивает рациональную  природу организованной  преступности, что важно для понимания ее природы  в целом. Выделяются  также и другие виды преступности.  Например, организованную преступность нужно отличать от так называемой рассеянной преступности. Под ней понимается совокупность всех наказуемых преступлений (мотив не имеет значения). К рассеянной преступности относится и такая преступная деятельность,  которая  создает  угрозу лишь для небольших  групп  общества,  хотя и носит агрессивный характер, имеет криминальное содержание и является незаконной.

Организованная преступность имеет функциональную структуру для управления более  сложными  преступными  схемами,  например,  наркотрафик, торговля  оружием и людьми и связанные с ними преступления, которые, в свою очередь, приобретают международные и (или) транснациональные характеристики.

Итальянское уголовное законодательство подразумевает следующее определение. Преступность мафиозного типа осуществляет постоянное давление на определенную территорию и реализуется посредством незаконных деяний, направленных на получение значительных доходов, покрывающих большую часть орграсходов и получение незаконной прибыли посредством внедрения в экономико-финансовые сферы. В особенности – в административный аппарат.

С точки зрения уголовной наказуемости организованная преступность или преступная организация определена статьей 416 итальянского УК. Это группа их трех или более человек, вступивших в сговор для совершения преступлений. Сама организация может состоять из следующих лиц:

• учредитель, иначе говоря, инициатор объединения;
• организатор, который определяет или содействует появлению преступной организации;
• глава, управляющий и регулирующий деятельность членов организации;
• член организации, или лицо, добровольно и на постоянной основе присоединяющееся к своим сообщникам для совершения преступлений, спланированных для достижения общей цели.

Статья 416/бис итальянского уголовного кодекса предусматривает наказание за участие в мафиозной организации. В соответствии с УК, ее деятельность основана на запугивании с использованием широких связей организации. Таким образом, участие в преступном сообществе наказывается само по себе, независимо от реализации так называемой преступной цели, которая, в случае ее выполнения, лишь увеличивает ответственность. Иными словами, итальянское законодательство наказывает не только за само преступное деяние, но и за причастность к мафиозной организации как таковой.

Существенная разница между простой преступной организацией и организацией мафиозного типа заключается в определении опасности, которую представляет последняя для общества. Интересно, что мафия здесь рассматривается не столько как антагонист государства, сколько как организация, которая использует и усугубляет его слабость посредством коррупции чиновником в экономических и политических сферах.

Парадоксальным образом мафия – и не только итальянская, нуждается в государстве, поскольку оно служит достижению ее целей. Благодаря коррупции мафии удается внедриться в центры принятия решений для достижения экономической выгоды. Это и есть причина, по которой итальянское законодательство считает учреждение и причастность к мафиозной организации преступлением, напрямую угрожающим общественному порядку, организованному обществу и его гармоническому развитию, основывающемуся на принципах правосудия и свободной конкуренции.

Организованная преступность не приобрела бы мафиозный характер, если бы не опиралась на силы, которые не попадают под контроль государства. Совпадение незаконных интересов экономического характера приводит к возникновению системной мафиозной модели, которая основывается на соучастии в преступлениях в предпринимательской, финансовой сферах, а также в проявлении «политической недобросовестности».

Этот аспект также важен потому, что в поле зрения общественного мнения часто попадает сращивание мафии и государства. Но не менее важным является то, что мафия вполне успешно сращивается и с капиталистическим предприятием, которое в рыночной экономике от государства не зависит. То же может происходить и с независимыми СМИ.

Системная мафиозная модель, таким образом, работает в «серой зоне». В этой зоне совпадают интересы мафии, бюрократии, бизнеса и других игроков.

У взаимосвязи мафии с капиталистической экономикой есть еще одна важная черта. Дело в том, что организованная преступность мафиозного типа эволюционирует от преступления – к построению преступных бизнес-моделей, направленных на приобретение прибыли. Мафия приобретает корпоративный лоск, становясь уделом профессиональных финансистов, юристов и разного рода работников корпоративного интеллектуального труда.

Американский  криминолог  Э.Х. Сазерленд  интуитивно  выделил  и  определил криминологические факторы профессиональных преступлений, введя понятие «белые воротнички» [1]. Конечно, он имел в виду не просто обычных клерков. Речь идет о пособниках криминальной деятельности, которые использовали корпоративные управленческие инструменты для осуществления незаконной финансовой деятельности в пользу отдельных лиц, преступных и экономических организаций, многократно увеличивая обращение незаконных капиталов.

С развитием капитализма и глобализации международных валютно-финансовых отношений развивалась и корпоративная преступность. Иначе говоря, новая форма собственно экономических преступлений [2], совершаемых предприятиями для увеличения прибыли или для незаконного присваивания фондов предприятия в личных целях. Проблема в том, что освоив корпоративные инструменты и модели, внедрившись в капиталистическую систему, мафия стала «откусывать» часть добавленной стоимости. А значит, стала снижаться и эффективность пораженных мафией экономических систем. Снижение эффективности, в свою, очередь, сказывается и на развитии в целом, подрывая качество жизни и углубляя неравенство. Глобализация преступности выводит проблему неравенства на межнациональный уровень.

Отношения экономических центров и периферии помогают проследить взаимосвязи мафии и экономического роста. Глобальная преступность вполне может использовать инструменты «ядра» для контроля «периферии», еще больше углубляя глобальное неравенство.

Несколько слов о коррупции.

Коррупция – основной элемент развития организационной преступности мафиозного типа, оказывающий множество негативных эффектов на общество в целом и способствующий увеличению устойчивости организованной преступности.

В настоящее время коррупция реализуется посредством спроса мафиозных организаций на целый ряд видов деятельности. В их числе:

• проникновение и контроль за экономической деятельностью, монопольное управление целыми предпринимательскими и коммерческими секторами;
• принятие административных разрешений со стороны государства;
• приобретение договоров подряда и коммунального обслуживания, получение госзаказов;
• изменение политических прав граждан, препятствующее свободному голосованию во время выборов; продвижение кандидатов, неформально делегируемых мафиозной организацией;
• спекулятивное реинвестирование незаконно полученных финансовых средств в предпринимательскую, финансовую и коммерческую деятельность, а также недвижимость и иные активы;

Итальянский опыт в расследовании преступлений свидетельствует, что проникновение  мафии  в  административные  аппараты  и  бизнес-структуры  проходит через государственную и корпоративные администрации – посредством «соглашений» с представителями влиятельных политиков, управляющих компаниями, должностными лицами и уполномоченными представителями общественно значимых организаций. С помощью этих связей устанавливаются отношения со всем спектром исполнителей, курирующих «чувствительные» виды деятельности. Например, предоставление разрешений, лицензий, градостроительных подрядов, предоставление контрактов.

Кроме того, вместе с привычными коррупционными инструментами, такими как подкуп, манипулирование голосами или угрозы, коррупционное проникновение осуществляется более изощренными способами. К ним можно отнести демпинг и манипулирование рынками с использованием незаконного давления на государственных чиновников и корпоративных служащих.

Оценить  уровень  коррупции  довольно  сложно,  потому  что  точность  оценки больше основывается на опыте повседневной жизни, а не на официальных данных, поддающихся  объективному  подсчету  и  анализу. Кроме того, коррупция  включает в себя множество более или менее незаконных действий, которые на сегодняшний день не обеспечены санкционированной правовой базой. Однако можно определить субъективный уровень восприятия коррупции. Такой подход использует, например, международная организация Transparency International, публикующая ежегодный Индекс восприятия коррупции.

Подкуп вместе наряду с шантажом и запугиванием является сильными сторонами организации мафиозного типа. Когда предложение о вымогательстве или подкупе поступает от обычного преступника, лицо, подвергающееся давлению, может прибегнуть к помощи властей. В случае с мафиозной организацией этот механизм не срабатывает: человек, подвергающийся запугиванию всегда знает, что угроза так или иначе остается, ибо сохраняется преступная структура. Грубо говоря, полиция может арестовать конкретного человека, который осуществил подкуп или запугивание. Но структура моментально поставит на его место другого. И последствия для «сдавшего» могут оказаться весьма плачевными.

Таким образом подкупить можно кого угодно – вне зависимости от должности или социального статуса. Подкупают же того, кто необходим для достижения целей одного компонента организации или организации в целом. Коррупция – явление, чьи структурные элементы могут быть представлены в любой ветви власти. Последствия подкупа губительны. Принятые таким образом решения или «продвинутые» решения и документы укрепляют или – в критические моменты – возрождает мафиозную организацию. Коррупция, будучи сама по себе серьезным делом, становится еще более серьезной, когда не ограничивается одной сделкой, а становится частью структуры государства, чьи институты уже не могут полностью самостоятельно выполнять свои функции.

Изучение итальянской мафии выявляет способность этой формы организованной преступности использовать недостатки государственных структур в своих интересах, никогда не переходя в открытое противостояние. Напротив, мафия нуждается в том, чтобы государство работало, и использует его в своих целях через коррупцию.

Коррупция – стержневой инструмент сращивания мафии, государственных структур и частных корпораций. И если на уровне «низовой коррупции» (подкуп гражданами рядовых сотрудников госаппарата или корпорации) проблема решается довольно просто (хотя и требует последовательности и политической воли), то коррупция в высших эшелонах власти гораздо более живуча. Глобализация, опять же, играет здесь не в пользу государства. Свобода движения капитала вполне может облегчить конвергенцию государственных властей и международных преступных сообществ. Это повышает актуальность совершенствования международных организаций, а также работы правоохранительных органов внутри самих государств.

Некоторые выводы

Итальянский опыт в борьбе с организованной преступностью и мафией позволяет определить системную модель, в которой выделяются три главных участника. Они образуют суть мафии, независимо от ее географического расположения. Политика, корпоративный сектор и преступность объединяют усилия для достижения общих интересов, генерируют устойчивость к контрмерам государства, обеспечивающую способность к выживанию. Коррупция – это клеящее вещество, которое укрепляет эти отношения и укрепляет их стойкость. Только сокращая коррупцию на низовом и особенно – верхушечном уровне можно сдержать угрозу, которую представляет для государства эта форма преступности.

Начиная с 70-х годов, Италия применяет особые инструменты для борьбы с преступными организациями, независимо от лица, совершившего преступление. Эта установка имеет решающее значение для определения уголовного наказания с целью подрыва устойчивости преступной организации.

Опираясь на итальянский опыт, в США был принят закон «О коррумпированных и находящихся под влиянием организованной преступности организациях». Этот юридический инструмент эффективно воздействует на преступную организацию мафиозного типа, в особенности в отношении ее способности к подкупу. Однако большинство стран мира по-прежнему предпочитают сосредоточиться на единичных преступлениях и применять уголовное преследование в каждом отдельном случае, не принимая во внимание системный фактор. Между тем, системность является ключевым фактором успеха мафии. Именно она должна быть под прицелом правоохранительных органов.

Усугубляет эту ситуацию недавно возникший союз между организованной преступностью и исламским радикализмом, нацеленный на достижение общих стратегических и тактических интересов в области экономики и борьбы за власть, как это произошло в ходе эволюции «исламского государства» сначала в Ираке, потом в Сирии, а затем в Ливии.

Опасность этой новой угрозы следует рассматривать в совокупности с другими факторами: распространением транснациональных сетей незаконной торговли, ростом миграции, вызванным разницей социального развития в разных регионах, ростом нового исламского радикализма. Сюда же следует отнести опасность нивелирования самого понятия национального государства, которое в некоторых случаях бывает вынуждено освободить место для преступности, возникшей на его территории при поддержке местных сообществ.

Если говорить об изменении природы государства и роли мафии в этом процессе, то поиск универсальной модели вряд ли будет лучшим решением. Ведь государства отличаются друг от друга по уровню развития, политической организации и социальной структуре. Они образуют разные типы, своего рода кластеры. И в каждом кластере обнаруживаются свои закономерности.

Так, для кластера развитых государств стоит проблема борьбы с «верхушечной» коррупцией,  развития  инструментов  борьбы  с  корпоративной  и  транснациональной преступностью через усиление международных организаций. Для кластера полупериферийных государств – противодействие негативному влиянию мафии на экономику, блокирование ее консервативного воздействия. Для кластера периферийных государств – развитие  государственных  институтов  как  таковых.  В  противном  случае,  они  будут поглощены мафией, ее сращивание с государством будет необратимым, а на экономике вообще можно будет поставить крест.

Хаотизация  мирового  порядка  и  появление  большого  количества  «серых  зон» в мировой политике (вроде ИГИЛ и других образований) дает новые возможности международной преступности. На карте мира появляется все больше мест, куда не может проникнуть рука закона просто в силу отсутствия суверенитета над этими территориями. Разрастание этих зон – общая угроза.

Иначе говоря, если вчера и сегодня мафия рассматривалась как конкурент государству, то завтра она вполне может превратиться в фактор мирового порядка. И это вряд ли соответствует интересам государства как политического института.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба «Валдай». С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/

Бандитский рай: как организованная преступность захватила Россию | Россия

Я был в Москве в 1988 году, в последние годы Советского Союза. Система катилась к жалкому забвению, даже если никто тогда не знал, как скоро наступит конец. Проводя исследование для моей докторской диссертации о влиянии советской войны в Афганистане, я брал интервью у российских ветеранов этого жестокого конфликта. Когда я мог, я встречал этих афганцев вскоре после того, как они возвращались домой, а затем снова через год на гражданке, чтобы посмотреть, как они приспосабливаются. Большинство из них возвращались озлобленными, шокированными и злыми, либо рассыпавшись рассказами об ужасах и ошибках, либо нервно или оцепенело отстраняясь. Однако год спустя большинство из них сделали то, что обычно делают люди в таких обстоятельствах: они приспособились, они справились. Ночные кошмары стали реже, воспоминания менее яркими. Но были и те, кто не мог или не хотел двигаться дальше. Некоторые из этих молодых людей, побочно пострадавших от войны, стали адреналиновыми наркоманами или просто нетерпимы к условностям повседневной жизни.

Одного из мужчин, с которым я познакомилась за это время, звали Володя. Жилистый, напористый и угрюмый, он обладал хрупким и опасным качеством, которого я бы, в общем-то, избегал. Он был стрелком на войне. Другие афганцы, которых я знал, терпели Володю, но никогда не чувствовали себя комфортно ни с ним, ни с разговорами о нем. У него всегда были деньги, которые нужно было сжечь, в то время как большинство из них влачили самую маргинальную жизнь, часто живя с родителями и совмещая несколько работ. Однако все это имело смысл, когда я позже узнал, что он стал тем, кого в российских криминальных кругах называли «торпедой» 9 .0003 — киллер.

По мере того как ценности и структуры советской жизни рушились и рушились, из руин поднималась организованная преступность, больше не подчинявшаяся коррумпированным боссам коммунистической партии и миллионерам черного рынка. По мере своего роста он собирал новое поколение рекрутов, в том числе раненых и разочарованных ветеранов последней войны СССР. Кто-то был телохранителем, кто-то бегуном, кто-то ломал ноги, а кто-то, например, Володя, был убийцей.

Я так и не узнал, что случилось с Володей. Вероятно, он стал жертвой бандитских разборок 19-го века.90-е, борьба с заминированными автомобилями, стрельбой из проезжающих машин и ножами в ночи. В то десятилетие зародилась традиция монументальной увековечивания памяти, когда павших гангстеров хоронили с пышностью в стиле «Крестного отца», черные лимузины проезжали по дорожкам, усаженным белыми гвоздиками, а могилы отмечены огромными надгробиями. Чрезвычайно дорогие (самый большой стоил более 250 000 долларов в то время, когда средняя заработная плата была близка к доллару в день) и поразительно безвкусные, эти памятники изображали мертвых с добычей их преступной жизни: «Мерседес», дизайнерский костюм, тяжелая золотая цепь. Я до сих пор думаю, что когда-нибудь я буду ходить по одному из кладбищ московских бандитов и наткнусь на могилу Володи.

Тем не менее, именно благодаря Володе и ему подобным я стал одним из первых западных ученых, поднявших тревогу по поводу подъема и последствий российской организованной преступности, присутствие которой, за редким почетным исключением, ранее игнорируется. Однако 1990-е годы были славными днями российских бандитов, и с тех пор, при Путине, бандитизм на улицах уступил место клептократии в государстве. Войны мафии закончились, экономика успокоилась, и, несмотря на нынешний режим санкций в посткрымской холодной войне, Москва теперь, как и любая европейская столица, увешана гирляндами Starbucks и других подобных икон глобализации.

За годы, прошедшие после знакомства с Володей, я изучал преступный мир России в качестве ученого, правительственного советника (включая работу в Министерстве иностранных дел и по делам Содружества Великобритании), бизнес-консультанта, а иногда и в качестве сотрудника полиции. Я наблюдал, как она поднималась и если не падала, то уж точно изменялась; Я видел, как его все больше приручала политическая элита, которая по-своему гораздо более безжалостна, чем старые криминальные авторитеты. Тем не менее, у меня до сих пор остался образ того самого израненного войной боевика, одновременно жертвы и виновника новой волны русского бандитизма, метафоры общества, которое погрузится в водоворот почти безудержной коррупции, насилия. и преступность.

В 1974 году обнаженное тело выбросило на берег в Стрельне, к юго-западу от Ленинграда (так тогда назывался Санкт-Петербург). Пару недель он плавал в Финском заливе, и зрелище было не из приятных. Серия глубоких ножевых ранений в живот мужчины довольно точно указывает на причину смерти. И все же, без отпечатков пальцев и без одежды, с раздутым, разбитым и частично изъеденным лицом, не было ни одного из обычных ключей для его опознания. Уведомления о его пропаже не поступало. Тем не менее, его личность была установлена ​​в течение двух дней. Причина: его тело было обильно украшено татуировками. Татуировки были знаком или — русское слово, означающее «вор», но также и общий термин для профессионального члена советского преступного мира. Большинство татуировок все еще были узнаваемы, и был вызван эксперт по их чтению.

В течение часа они были расшифрованы. Прыгающий олень у него на груди? Это символизировало срок, проведенный в одном из северных трудовых лагерей. Нож, закованный в цепи, на его правом предплечье? Мужчина совершил насильственное нападение (но не убийство), находясь за решеткой. Кресты на трех костяшках пальцев? Отбыл три отдельных тюремных срока. Возможно, самым красноречивым был загрязнённый якорь на его плече, к которому позже явно добавили окантовку из колючей проволоки: владелец был ветераном военно-морского флота, приговорённым к тюремному заключению за преступление, совершенное во время службы.

Имея эти детали, можно было относительно быстро опознать убитого как Матвея Лодочника, или «Матвея-лодочника», бывшего морского прапорщика, который 20 лет назад почти до смерти избил призывника. Позже Матвей стал неотъемлемой частью преступного мира города Вологды. Полиция так и не выяснила, почему Матвей оказался в Ленинграде и почему он умер. Но скорость, с которой его удалось идентифицировать, свидетельствует не только об особом визуальном языке советского преступного мира, но и о его универсальности. Его татуировки были одновременно его приверженностью криминальной жизни, а также его биографией.

Фотография: Аркадий Бронников/Fuel, из готовящейся к изданию книги «Русские криминальные татуировки». и 1950-е годы. Во-первых, преступники приняли бескомпромиссное неприятие законного мира, нанеся себе явные татуировки в знак неповиновения. У них был свой язык, свои обычаи и свои авторитеты. Со временем вори утратили свое господство, но не исчезли совсем. В постсоветской России они слились с новой элитой. Татуировки исчезли или были спрятаны под накрахмаленными белыми рубашками ненасытной новой породы гангстеров-бизнесменов, 9-го.0003 авторитет («авторитет»).

В 1990-е все было на кону, и новые воры тянулись обеими руками. Государственные активы были приватизированы, предприятия вынуждены платить за защиту, а когда пал железный занавес, российские бандиты ворвались в остальной мир. Воры были частью образа жизни, который по-своему отражал изменения, которые пережила Россия в 20 веке. Организованная преступность действительно начала проявлять себя в России, которая сама становилась все более организованной. После восстановления центральной власти при президенте Владимире Путине на рубеже тысячелетий новые воры снова адаптировались, занимая более низкую позицию и даже работая на государство, когда это было необходимо.

Российская организованная преступность бросает серьезный вызов — и не только дома. По всему миру он торгует наркотиками и людьми, вооружает повстанцев и гангстеров, торгует всеми видами криминальных услуг, от отмывания денег до взлома компьютеров. Несмотря на это, большая часть остального мира по-прежнему готова — а зачастую и рада — отмывать деньги этих гангстеров и продавать им дорогие пентхаусы.

Бандиты правят Россией? Нет, конечно нет, и я встречал многих решительных, самоотверженных российских полицейских и судей, приверженных борьбе с ними. Однако многие бизнесмены и политики используют методы, которые больше обязаны преступному миру, чем юридической практике. Государство нанимает хакеров и вооружает гангстеров для ведения своих войн (и остаются предположения, что преступники использовались в качестве агентов при попытке убийства Сергея Скрипаля в Солсбери в этом месяце). На улицах можно услышать ворские песни и ворский сленг. Даже Путин время от времени использует его, чтобы подтвердить свою репутацию уличного знатока. Возможно, настоящий вопрос не в том, насколько государству удалось укротить бандитов, а в том, насколько ценности и обычаи воров повлияли на современную Россию.

Ряд комментаторов окрестили Россию «мафиозным государством». Это, конечно, броский эпитет, но что он на самом деле означает? Для испанского прокурора Хосе Гринды Гонсалеса — особого бича русских банд в его стране — это означает, что Кремль (или, по крайней мере, аппарат госбезопасности), а не под контролем преступников, является теневым кукловодом, создающим банды. танцуй на его струнах. Правда сложнее. Кремль не контролирует организованную преступность в России и не контролируется им. Скорее, организованная преступность процветает при Путине, потому что она может идти в ногу с его системой.

В России очень высокий уровень коррупции, что создает благоприятную среду для организованной преступности. Не только профессиональные преступники используют возможности, предоставляемые российским каннибалистическим капитализмом, но и государственные агенты все более организованно используют свои собственные преступные возможности. В 2016 году полиция провела обыск в квартире полковника Дмитрия Захарченко, исполняющего обязанности начальника отдела антикоррупционного управления полиции. Там они нашли 123 миллиона долларов наличными: столько денег, что следователям пришлось приостановить поиски, пока они не нашли контейнер, достаточно большой, чтобы вместить все это. Предполагается, что деньги были не все его, а скорее, что он был держателем общего фонда банды оборотень , или «оборотни», как часто называют организованные преступные группировки в рядах полиции.

Путин снова и снова публично признавал, что коррупция широко распространена. Тем не менее, после 18 лет его правления мы увидели мало свидетельств того, что он когда-либо имел в виду нечто большее, чем публичную демонстрацию решимости и периодическую чистку чиновников, которые служат одноразовыми козлами отпущения.

Связь между элитой и гангстерами обычно вращается вокруг взаимовыгодных отношений, но эти отношения также могут развалиться самым эффектным образом. Возьмем случай Саида Амирова. с 19С 98 года Амиров управлял городом Махачкала, столицей северокавказской республики Дагестан, как своей собственной политико-криминальной вотчиной. Потребовался специальный человек, чтобы контролировать этот, возможно, самый непокорный город в Дагестане, который во многих отношениях является самой непокорной республикой в ​​Российской Федерации. Амиров казался практически несокрушимым во всех смыслах этого слова. Он пережил как минимум дюжину покушений, в том числе одно в 1993 году, когда он оказался в инвалидной коляске после того, как пуля попала ему в позвоночник, и ракетный обстрел его офиса в 1993 году. 98. Что не менее важно, он выглядел политически неприступным. Несмотря на непрекращающиеся обвинения в жестокости, коррупции и преступных связях, он провел четырех лидеров Дагестана и трех президентов России.

Саид Амиров, дон Дагестана. Фотография: Сергей Расулов/AP

В течение 15 лет Москва была достаточно счастлива, чтобы позволить Амирову построить свою вотчину, потому что, по крайней мере, он соблюдал дисциплину и не представлял явного вызова центру. Когда в 2013 году государство, наконец, решило выступить против него, ему пришлось учитывать силу его местной опоры власти. Его арест был похож на рейд на враждебной территории, возглавляемый спецназом Федеральной службы безопасности (ФСБ), переброшенным из-за пределов республики, при поддержке бронетехники и боевых вертолетов. Опасения по поводу его влияния на местные власти были настолько велики, что Амирова немедленно переправили по воздуху в московскую тюрьму вместе с 10 другими подозреваемыми.

Почему Москва восстала против Амирова? Судя по всему, он попал в неприятную ситуацию с могущественным Следственным комитетом — организацией, которую Путин использует для преследования и подавления своих врагов — из-за своей причастности к убийству в 2011 году одного из его региональных руководителей. Дело было не в том, чтобы увидеть, как правосудие служит столько, сколько в том, чтобы свести счеты. Амиров был приговорен к 10 годам колонии строгого режима и лишен государственных наград (в том числе, по иронии судьбы, присужденных ему ФСБ). Это было беспрецедентно для одного из бывших местных силовиков Кремля и поучительно для других местных клептократов. Те самые качества, которые когда-то, казалось, делали Амирова таким замечательным местным доверенным лицом — его умение управлять сложной политикой Дагестана, его безжалостность, его сеть, охватывающая как преступный, так и законный мир, его коррупция в промышленных масштабах, его корыстные амбиции. и его семья — все стали обязательствами.

Современное российское государство — гораздо более мощная сила, чем в 1990-х годах, и завидует своему политическому авторитету. Банды, которые процветают в современной России, как правило, работают на государство, а не против него. Другими словами: сделайте Кремлю хорошо, и Кремль закроет на это глаза. Если нет, вам напомнят, что государство — самая большая банда в городе.

Я помню, как однажды разговаривал с российским предпринимателем, чей бизнес, казалось, в основном заключался в продаже на рынке некачественно сделанных поддельных компакт-дисков от имени каких-то украинских бандитов из Донецка. Когда его спросили, как он относится к работе в организованной преступности, он беззаботно отмахнулся: «Это все бизнес, просто бизнес».

Ключевой характеристикой организованной преступности в современной России является глубина ее взаимосвязи с легальной экономикой. Отделить грязные деньги от чистых в России — безнадежная задача, не в последнюю очередь потому, что в 1990-е годы было практически невозможно заработать серьезные деньги, не прибегая к практике, которая в лучшем случае была сомнительной с этической точки зрения, а в худшем — совершенно незаконной.

В то время убийство было удручающе распространенным способом разрешения деловых споров. Пресловутые «алюминиевые войны» начала IX в. 0s, например, видели головорезов, занимающих фабрики, череду убийств и зловещие отчеты об организованной преступной деятельности в металлургической промышленности. Недавние исследования показывают, что число заказных убийств, связанных с этими войнами, исчислялось тысячами.

Однако с 90-х годов явная роль бандитизма в большей части экономики снижается. Как писал в прошлом году бывший адвокат мафии Валерий Карышев: «Ушли в историю лихие 90-е… Многие легенды криминального мира, которых я знал лично, теперь в земле. Заказных убийств стало меньше, хотя перестрелки есть, даже в центре столицы. Рэкет исчез в жесткой форме, хотя откаты и рейды есть. Теперь бизнес решает свои конфликты не с помощью бандитов и раскаленных желез, а в судах».

«Рейдерство» — захват активов и компаний путем физического или юридического принуждения — остается серьезной проблемой, но в меньшей степени зависит от насилия, чем в прошлом. Один британский бизнесмен рассказал мне, что в 2009 году ему дважды приходилось срочно летать в Москву из-за попыток украсть одну из его квартир. В первый раз бандиты появились в дверях и прошли мимо охранника. Чтобы их выгнали, бизнесмену пришлось просить милостыню у местной полиции. Однако во второй раз рейдеры пришли в виде адвокатов и судебных приставов с документами, в которых утверждалось, что имущество было передано им в собственность для погашения (несуществующего) долга. В то время как на избавление от головорезов ушло несколько часов и, как я подозреваю, умеренная взятка начальнику полиции, рассмотрение судебного иска заняло недели, и были выплачены большие суммы в виде судебных издержек и незаконных побуждений.

Это не делает новых гангстеров-бизнесменов поборниками законности. Они ценят определенную степень предсказуемости внутри системы, а также — теперь, когда они богаты, — государственный аппарат, посвященный защите прав собственности. Однако они также прекрасно понимают, что честная, хорошо функционирующая полиция и самоотверженная, неподкупная судебная система представляют для них серьезную угрозу. В результате они сильно заинтересованы в сохранении нынешнего скомпрометированного статус-кво.

Подобно тому, как русский язык стал колонизироваться многими заимствованиями из криминального сленга, так и обычная российская деловая практика пропиталась привычками и методами преступного мира. Корпоративный шпионаж, взяточничество и использование политического влияния для расторжения контрактов и блокирования конкурентов остаются обычным явлением и продолжают связывать миры преступности и бизнеса. Точно так же новое поколение криминальных авторитетов с большей вероятностью, чем когда-либо, также будет активно действовать в сферах законного и «серого» бизнеса.

Экономика преступного мира, столь обширная, как российская, неизбежно развивает сложный набор отраслей сферы услуг и рыночных ниш. В 90-х первой и самой очевидной потребностью были головорезы и ломы. Для более изощренных целей, не в последнюю очередь для убийств, организованные преступные группировки обращались к спортсменам и мастерам боевых искусств — многие из первых банд вышли из спортивных клубов, например, тяжелоатлеты и борцы, которые сформировали московскую люберецкую банду, — или к нынешним и бывшим полицейским и военным. .

Небезызвестный Александр Солоник (по прозвищу «Александр Великий» или «Суперкиллер») — бывший солдат и сотрудник ОМОНа, ставший наемным убийцей, специализирующимся на уничтожении хорошо охраняемых бандитов. Позже он признался в трех таких убийствах. Он также стал чем-то вроде легенды, отчасти благодаря истории о том, как он с боем выбрался из полицейского участка в 1994 году, убив семерых сотрудников службы безопасности, прежде чем, наконец, был побежден; а в 1995 году он был одним из немногих, кому удалось сбежать из московской тюрьмы «Матросская тишина».

Солоник работал на широкий круг преступных группировок, некоторые из которых были прямыми конкурентами. Это не считалось проблемой, а просто отражением свободного рынка российского преступного мира. Однако, когда он сбежал из тюрьмы и бежал в Грецию, где он начал самостоятельную деятельность в качестве лидера банды, он стал игроком, а не поставщиком услуг. Он потерял свой нейтральный статус, а в 1997 году одна из банд, с которыми он ранее был связан, убила его. Солоник прекрасно знал, что делает, но в современной России иногда трудно даже узнать, работаешь ли ты на бандитов. Убийство криминального авторитета Василия Наумова в 1997-й вызвал особое затруднение у полиции Санкт-Петербурга: выяснилось, что его телохранители были членами одного из элитных отрядов быстрого реагирования, подрабатывали и, по-видимому, работали на законных основаниях через подставную компанию. Мы до сих пор не знаем наверняка, знали ли они вообще, кого защищают.

Наемный киллер Александр Солоник, он же «Суперкиллер». Фото: ТАСС/PA Images

Это лишь один из многих способов, которыми преступники могут покупать услуги у госорганов. Другие услуги включают прослушку телефонных разговоров со стороны силовых структур и более тривиальные варианты, такие как откуп чиновника за право поставить на вашу машину мигающую синюю лампочку экстренных служб. Такие огни, известные как мигалки , являются яблоком раздора для многих российских автомобилистов и широко используются чиновниками, бизнесменами и бандитами, чтобы позволить им проезжать на красный свет и вообще уклоняться от правил дорожного движения. Недавно урезанные, они, тем не менее, олицетворяют культуру, в которой деньги и связи могут купить определенную степень безнаказанности.

Некоторые из киберпреступников и экспертов по кибербезопасности, которых нанимают банды, также работают на правительство. Однако большинство из них этого не делает. Сами хакеры редко подходят под модель организованной преступности, поскольку их структуры, как правило, представляют собой коллективы. Вместо того, чтобы стать членами банд, они, как правило, являются внешними консультантами, нанятыми для выполнения определенных работ.

Возрастающая изощренность преступных операций, особенно их смещение в сторону беловоротничковой преступности, создала потребность в финансовых специалистах для управления собственными средствами, а также своими экономическими преступлениями. Самым печально известным остается Семен Могилевич, зарекомендовавший себя в качестве главного распорядителя денег бандитов. Могилевич, один из самых разыскиваемых ФБР преступников, в отношении которого Интерпол выдал международный ордер на арест, был обвинен в отмывании денег и мошенничестве, но живет комфортно и открыто в Москве. Как гражданин России он застрахован от экстрадиции. (Он также является гражданином Украины, Греции и Израиля.)

20-летняя карьера Могилевича в отмывании денег и перемещении денег для многочисленных организованных преступных группировок, в ходе которого он стал незаменимым для многих из них, обеспечивает ему, возможно, даже большую безопасность, чем любые телохранители или бронежилеты. Слишком много влиятельных людей нуждаются в его услугах, и слишком многие боятся секретов, которые он хранит. Действительно, когда московская полиция случайно арестовала его в 2008 году (в то время он носил имя Сергей Шнайдер), я слышал от нескольких офицеров полиции, что указанный командир получил жестокую критику за то, что поставил правительство перед неловкой дилеммой: как отпустить его, не выглядя слабым или глупым? В конце концов он предстал перед судом в закрытом режиме, и дело было прекращено за отсутствием доказательств.

То, что российская организованная преступность породила такую ​​сложную экономику услуг, многое говорит о ее масштабах, сложности и стабильности. При этом старые воры вымирают, по крайней мере, по их собственному мнению. Когда-то, если вы носили криминальную татуировку, на которую, как они считали, вы не имели права, вы рисковали быть насильственно удаленным ножом, если вам повезет. Теперь это никого не волнует: вы просто платите за то, чтобы вас подписали. Когда-то преступность была тем, что определяло людей, что отличало их от остального общества. Теперь это просто еще один путь к власти и процветанию в этом обществе, а обычаи, которые существовали, чтобы держать субкультуру воров отдельной и отличной, больше не имеют значения или ценности.

Один вор, с которым я однажды разговаривал, горько пожаловался, что «мы были заражены остальными из вас и умираем», но инфекция прошла в обоих направлениях. Многие принципы организации и работы современной России следуют примеру преступного мира. Может быть, дело не в том, что воры исчезли, а в том, что все теперь воры, и в конце концов победил воровской мир – мир воровской.

Это адаптированный отрывок из книги Марка Галеотти «Воры: Российская супермафия», которая будет опубликована издательством Йельского университета 10 апреля по цене 20 фунтов стерлингов. Чтобы заказать его за 17 фунтов стерлингов, перейдите на guardianbookshop.com или позвоните по номеру 0330 333 6846. Бесплатно в Великобритании на сумму свыше 10 фунтов стерлингов, только онлайн-заказы. Заказы по телефону мин. на человека в размере 1,99 фунта стерлингов.

Следите за длинным чтением в Твиттере на @gdnlongread или подпишитесь на еженедельную рассылку длинного чтения здесь.

Российские шпионы полностью перешли на режим мафии из-за Украины Об этом VICE World News сообщили высокопоставленные сотрудники разведки и правоохранительных органов.

В начале сентября в ходе совместной операции с пограничной службой Польши и других стран бельгийская таможня и федеральная полиция разгромили базирующуюся в Беларуси сеть контрабандистов, которая переправила 57 миллионов сигарет и 48 тонн нарезанного табака на общую налоговую стоимость более 32 миллионов евро (около 28 миллионов фунтов стерлингов) на нелегальные фабрики в Бельгии, предназначенные для продажи в странах ЕС.

Реклама

Мировые новости

Ключевые союзники Путина «открыто атакуют» российские военные операции в Украине

Митчелл Протеро

10.25.22

Хотя такие незаконные операции были обычным явлением в прошлом, многие официальные лица НАТО и Европейского Союза считают, что масштабная операция была санкционирована государством белорусской и российской разведкой как способ возмещения операционных доходов. проиграл из-за санкций, связанных с Украиной.

Эта операция последовала за литовской операцией в конце мая, когда в Литве были проведены обыски на двух фабриках по производству поддельных сигарет, управляемых связанными с Россией организованными преступными группировками, которые, как предполагается, работали непосредственно от имени российской федеральной службы безопасности, ФСБ. Заводы производили контрафактные версии популярных брендов для британского рынка на сумму около 73 миллионов евро (около 63 миллионов фунтов стерлингов).

«Табак легко и ненавязчиво [производить и контрабандой] по сравнению с незаконными наркотиками, и риски при его поимке ниже», — сказал сотрудник федеральной полиции Бельгии, которому запрещено говорить в СМИ под запись. «Но то, что мы видели после санкций, связанных с Украиной, — это еще более открытая поддержка этих операций со стороны государственных учреждений как в Беларуси, так и в России. Раньше мафия платила правительствам за защиту, теперь, кажется, это стало способом сбора твердой валюты, чтобы заменить доходы, потерянные из-за санкций».

Нападение в Литве изначально рассматривалось правоохранительными органами как обычная операция организованной преступности. Но представитель бельгийской полиции сказал, что разведывательные службы с тех пор сообщили, что операция на самом деле была направлена ​​сотрудниками разведки в Москве, чтобы собрать деньги для таких операций, как шпионаж в странах Балтии. По словам официальных лиц, это растущая тенденция во всех аспектах традиционной деятельности российской организованной преступности в Европейском союзе, когда доходы от преступлений переводятся на оперативные счета российской разведки.

Реклама

На данный момент в 2022 году бельгийские власти обнаружили по всей стране пять незаконных участков по производству табачных изделий и 15 складов хранения, конфисковав более 274 миллионов сигарет, 88 тонн нарезанного табака, 65 тонн табака для кальяна и 40 тонн табака для кальяна. сырой табак. По официальным оценкам, общая налоговая стоимость конфискованных товаров превышает 139 миллионов евро. В июне исследование, проведенное производителем сигарет Philip Morris International, показало, что «количество нелегальных сигаретных фабрик в Бельгии тревожно растет», и описало, как фабрики в стране снабжают нелегальными сигаретами большую часть Северной Европы.

В то время Кристиан Вандерверен, Главное управление таможни и акцизов Бельгии, сказал VICE World News в интервью: «В первой половине года мы были вынуждены направить большие объемы ресурсов, предназначенных для борьбы с кокаином и другими незаконными наркотиками. контрабанды для мониторинга новых санкционных режимов Беларуси и России и предотвращения вновь запрещенной торговли. К середине года мы стали свидетелями значительного увеличения традиционной незаконной деятельности со стороны связанных с Россией групп, которые, по-видимому, пользуются поддержкой российского правительства, работая над созданием новых источников доходов для возмещения ущерба от санкций».

Для компании Vanderwaeren, в чьи обязанности входит порт Антверпена, физически крупнейший в мире, непосредственной угрозой было увеличение количества контрафактной и не облагаемой налогом табачной продукции. У нелегального табака нет тайника с нелегальными наркотиками, такими как кокаин и героин, но он приносит огромные доходы незаконным группам, которые часто участвуют в других операциях по контрабанде.

Реклама

Мировые новости

Российские шпионы якобы получили поддельные паспорта от телохранителей президента Уругвая

Натаниэль Яновиц

20.10.22

Сотрудники правоохранительных органов и спецслужб заявили, что оперативная разница между белорусской и российской организованной преступностью и разведывательной деятельностью в настоящее время невелика. Две страны стали еще ближе после неудавшегося восстания 2020 года с целью свержения белорусского режима и после того, как обе страны стали практически международными изгоями после вторжения на Украину в феврале.

«[Российская и белорусская мафии] всегда работали вместе, но после Украины расстояние между ними постоянно сокращается», — сказал сотрудник разведки НАТО, который отслеживает российскую организованную преступность в Европе, и его имя не называется. «Мы наблюдаем огромный всплеск операций, направленных как на получение денег для государственных операций, так и на дестабилизацию Западной Европы. В этом нет ничего особенно нового, но масштабы перерастают в цунами незаконной деятельности, поддерживаемой государственными деятелями, известными как агенты Путина».

Трое представителей правоохранительных органов и разведки, говоря в общих чертах о предыстории, заявили, что отслеживается рост торговли наркотиками и людьми, контрафактных товаров и широко распространенная преступная деятельность, и все это напрямую связано с российской организованной преступностью при явной поддержке Москвы.

«За последние 20 лет мы стали свидетелями консолидации российской организованной преступности вокруг олигархов, контролируемых Путиным или непосредственно российскими спецслужбами», — сказал офицер контрразведки из Центральной Европы, работающий под прикрытием на полудружественное России правительство. который попросил не называть его имени из соображений безопасности. «Сложилась ситуация, когда каждый мог зарабатывать, как хотел, но с оговоркой, что благосклонность, дань и операции в поддержку российской разведки и политических приоритетов были обязательными».

Реклама

Но после вторжения в Украину и обширных санкций, которые ударили по русским и ограничили возможности различных провластных олигархов открыто действовать в Европе, произошел сдвиг в политике, чтобы открыть то, что назвал представитель бельгийской полиции, «преступной среде в Европе» к все более открытой преступной деятельности, которая, как считается, приносит пользу операциям российской разведки.

«Им [разведывательным операциям] нужна твердая валюта для работы в Западной и Центральной Европе, и хотя санкции не опустошили Россию, у нас есть явные признаки того, что существует нехватка наличных средств для неформальных разведывательных операций, которые когда-то финансировались олигархами в просьба Москвы», — сказал центрально-европейский офицер. «И мы наблюдаем переход к полностью незаконной деятельности от наркотиков, к контрафактной продукции, к незаконной продаже нефти и газа и даже к переходу подконтрольных государству отраслей, особенно в Беларуси, к производству незаконных или контрафактных товаров, таких как фармацевтические препараты».

«Призракам нужны наличные деньги для работы, и им было поручено зарабатывать собственные доходы для проведения операций из-за ограничений Москвы из-за расходов на войну и укусов санкций», — подтвердил представитель разведки НАТО, имя которого также не разглашается. «Путин по-прежнему может потребовать от олигарха оплаты за операцию, но перемещать деньги немного сложнее… Преступность всегда хорошо платила Москве, а отношения с Западом настолько испорчены, что у Путина мало стимулов править. Как раз наоборот. ”

Реклама

Мировые новости

Талибан пообещал положить конец торговле героином в Афганистане. Что произошло дальше?

Макс Дейли

08.10.22

Одной из областей, вызывающих особую тревогу, является контрабанда героина, которая была традиционным источником дохода для российской организованной преступности, особенно чеченских групп, имеющих прямые связи с влиятельным лицом Рамзаном Кадыровым, ключевым союзником Путина, по оценкам, группы, связанные с Россией, контролируют не менее трети героина в Европе из-за его доступа в Среднюю Азию.

«Путину нужны деньги, а Талибану нужны деньги», — сказал представитель НАТО. «Афганцы и русские имеют давнюю историю сотрудничества в сфере торговли наркотиками, и мы уже видели рост контрабанды по северным европейским маршрутам, какие бы ограничения ни существовали для управления потоком наркотиков с востока на запад со стороны Путина, исчез с новыми санкциями».

Вандерварен сказал, что бельгийская таможня перехватила несколько тонн героина в порту Антверпена в 2022 году, что он назвал «крайне необычным». В 2021 году в порту Антверпена было изъято почти 83 метрических тонны кокаина, но по сравнению с этим изъятия героина традиционно были небольшими и редкими.

«Курдско-турецкие мафии традиционно переправляли героин по суше через Балканы в южную и центральную Европу, этот поток остается постоянным, но мы наблюдаем огромный рост контрабанды героина по северным маршрутам, которые традиционно контролируются аффилированными с Россией группами», — говорится в сообщении. Представитель бельгийской федеральной полиции.

«Никто, имеющий доступ к разведданным, не будет отрицать, что все прежние ограничения в отношении российской организованной преступности, похоже, были сняты в попытке собрать деньги», — сказал представитель НАТО. «Всегда их было много, но теперь мы видим, как они открыто используют инструменты государства. Если путинская Россия когда-то была гибридом правительства и мафии, то после Украины и санкций она превращается в мафию, контролируемую государством, и ситуация будет только ухудшаться, поскольку Путин ищет способы вмешаться в дела Западной Европы, нападая на экономику и правопорядок, в то время как также собирая критическую твердую валюту, которую они могут потратить, то есть доллары и евро».