Необычные похоронные ритуалы в Индонезии » BigPicture.ru

В живописном горном регионе Южный Сулавеси в Индонезии живет этническая группа под названием тораджи. Эти простые люди, исповедующие анимизм (вера в то, что все существа, включая животных, растения и даже неодушевленные объекты или явления, обладают духовной сущностью), практикуют одни из самых странных похоронных ритуалов в мире. Сюда входит ритуал захоронения младенцев на деревьях, а также выставление напоказ мумий людей, которые умерли давным-давно. Похоронные ритуалы тораджи — важное общественное событие, собирающее многочисленных родственников. Подобные мероприятия длятся несколько дней.

Спонсор поста:

сериал Царство

Когда умирает один из тораджи, его родственники должны провести серию похоронных церемоний под названием Рамбу Солок, которая длится несколько дней. Но церемонии проходят не сразу после смерти, потому что обычно у семьи тораджи недостаточно средств, чтобы покрыть все расходы на похороны. В итоге они ждут — недели, месяцы, а иногда и годы, потихоньку собирая деньги. В это время покойного не хоронят, а бальзамируют и хранят в доме под одной крышей с живыми родственниками. До похорон этот человек не считается мертвым, все делают вид, что он страдает от болезни. Когда собрано достаточно средств, начинаются церемонии, во время которых закалывают буйволов и свиней. Жертвоприношение сопровождается танцами и музыкой, а молодые парни должны поймать струйки крови в длинные бамбуковые трубочки. Чем важнее покойный, тем больше буйволов режут. Зачастую в жертву приносят десятки буйволов и сотни свиней. После этого мясо раздают гостям, пришедшим на похороны.

Затем наступает сама церемония захоронения, но людей из племени тораджи редко хоронят в земле. Покойных помещают либо в пещеры в скалистой горе, либо в деревянные гробы, которые свешивают с утесов. Обычное захоронение слишком дорогое, а на то, чтобы все подготовить, уходит несколько месяцев. В пещеру с гробом ставят деревянную фигурку Тау-тау, которая представляет собой покойного. Ее ставят лицом из пещеры. На фото: могилы, выдолбленные в скалистой горе и украшенные деревянными идолами Тау-тау.

Смотрите также — Таинственные висячие гробы Сагады

Гробы очень красиво украшают, но со временем дерево начинает гнить, и белые кости зачастую падают на участок земли, над которым подвешен гроб. Детей в пещерах не хоронят, не подвешивают их и со скал. Их хоронят… в пустых стволах живых деревьев. Если ребенок умер до того, как у него начали прорезаться зубки, его заворачивают в материю и кладут в пустое место в стволе растущего дерева, а затем закрывают дверцей, сделанной из пальмового волокна. После этого отверстие запечатывают. Считается, что, когда дерево начинает исцеляться, оно поглощает ребенка. В одном дереве могут быть десятки детей. На фото: дерево детских могилок в деревне Тана-Тораджа. Похороны завершены, гости накормлены и возвращаются домой, но ритуалы еще не закончены. Каждые несколько лет, в августе, проходит ритуал Ма’Нене, во время которого покойного эксгумируют, моют, причесывают и одевают во все новое. Затем эти мумии водят по деревне, как зомби. Необычные похоронные ритуалы Тана-Тораджи каждый год привлекают тысячи туристов и антропологов. Действительно, с 1984 года Тана-Тораджу называют вторым по важности туристическим направлением Индонезии после Бали. Жители деревни готовят мумию для празднования Ма’Нене.

Мертвое тело женщины красят. Мумия, полностью одетая и готовая для парада.

Смотрите также:
Это еще не конец: самые странные похоронные ритуалы мира,
10 шокирующих сексуальных традиций племен и народов мира,
Агхори: поедатели трупов, победившие в себе страх

А вы знали, что у нас есть Telegram и Instagram?

Подписывайтесь, если вы ценитель красивых фото и интересных историй!

Три индонезийских священных обряда, которые могут вас шокировать › Indotravelteam

10 July 2019

Индонезия известна как самая густонаселенная мусульманская страна мира, хотя тут сочетается сразу же 7 религий и тысячи различных древних верований. На Бали, например, наиболее распространен индуизм, есть местности, где исповедуют христианство, а в совсем маленьких изолированных районах встречаются группы племен, которые живут по своим внутренним древним законам и традициям, о которых мы расскажем ниже.

Индонезия имеет невероятно богатое культурное наследие, к которому местные жители относятся с особым трепетом. Индонезийцы высокодуховны, религиозны и очень строги к своим верованиям и традициям. Как правило, эти обычаи и стиль жизни шокируют современного европейца, но то, как они берегут свои традиции вызывает только восхищение.

Мы расскажем вам о трех популярных священных обрядах, которые могут привести вас в ужас, но являются абсолютно обычным делом для индонезийцев. Теперь во время вашего путешествия вас ничего не сможет удивить!

Похороны в Тана-Тораджа: ходячие мертвецы и битва быков

Начнем, пожалуй с того, что похороны в Индонезии обычно проходят очень громко и без особой скорби, так как считается, что душа умершего переходит в лучший мир. Правда, чтобы она перешла туда, родственникам нужно провести серьезную церемонию Рамбу Солок, которая длиться несколько дней. Нельзя сказать, что для всех это анти-траурное событие — нет. Это скорее последняя возможность выразить невероятное уважение и признаться в любви тем, кто ушел, зная, что теперь им будет в разы лучше.

Тана-Тораджа — это округ на острове Сулавеси, где еще сохранились удивительные традиции погребения. Он населен этнической группой под названием тораджи, которые исповедуют анимизм — вера в то, что все существа, включая неживые предметы или явления, обладают духовной сущностью.

Обычно после смерти одного из тораджи, похороны происходят не сразу — семье нужно какое-то время чтобы собрать средства, ведь все должно быть дорого, роскошно и ярко. В это время умерший может находиться с родственниками под одной крышей неделями, месяцами, а иногда и годами. До похорон все вокруг делают вид, что он не умерший, а просто страдает от какой-то болезни.

Один из важных обрядов похорон в Тана-Тораджа является жертвоприношение.

Бык считается проводником в загробную жизнь, одновременно и показателем достатка умершего. Если средства позволяют, проводится ритуал Mapasilaga Tedong, где два быка сражаются в поединке, где в принципе не важно, кто победит, ведь принести в дар нужно как можно больше животных. Они верят, что чем больше прольется крови, тем легче будет путь в рай. После этого мясо быков и свиней раздают гостям, которые пришли на похороны.

Всех местных хоронят в пещерах в скале вместе с олицетворяющей их деревянной фигуркой Тау-тау, за исключением младенцев, которых в Тана-Тораджа принято хоронить в стволах деревьев.

Каждые три года после погребения, обычно в августе, проходят повторные похороны, которые называются Ма’Nene. Это, пожалуй, самый известный и самый ужасающий ритуал для цивилизованного человека — “ходячие мертвецы”. Родные откапывают мумию умершего, приводят в порядок и переодевают, ходят с ним по улицам или просто находятся в одном здании.

Этим ритуалом они выражают уважение ушедшим, заботяться о комфорте их загробной жизни и чтут память. Как бы это пугающе не звучало, для них это единение с родными, каким бы оно не было.

Балийский ритуал Ngaben

Ngaben — это древний хинду ритуал кремации на Бали, который также называется Pitra Yadyna. Как и принято у индонезийцев, этот обряд проводится без излишнего траура. Говорят, что ушедшие не должны видеть слезы и горечь близких, так что атмосфера здесь обычно царит радостная. Если, конечно, можно так выразиться.

Подготовка к этой также как и ранее упомянутой церемонии, может долго длиться. После смерти тело ушедшего умещают в отдельной комнате или храме (обычно в каждом доме есть семейный храм), куда приносят еду и другие различные приношения. Ритуал кремации для балийца равен празднику, поэтому готовиться к ней начинают чаще всего с молодости.

Ngaben — форма уважения близких и окружающих умершему, красочная церемония перехода в лучший мир света и радости для балийцев.

Древний ритуал Ikipali

Ikipalin — это ритуал племени Дани, которые живут в горных частях Западной Новой Гвинеи. Потеря близкого человека сопровождается ритуалом ампутирования себе пальцев. Обычно это делают только женщины, правда причина этому пока не известна антропологам. Они верят, что физическая боль это важная часть выражения эмоционального состояния горечи, а также у Дани пальцы символизируют гармонию, единение и силу. Возможно также, что ритуал проводится, чтобы успокоить злых духов, если умерший являлся эмоционально сильной личностью.

Честно говоря, для нашего современного человека, эти церемонии могут показаться ужасающими, удивительными или странными, но у индонезийцев на самом деле есть чему поучиться. Они помогают нам осознать, что ничто не вечно и немного легче относиться к потере.

Мертвые живут со своими родственниками в общине Тораджа в Индонезии: Козы и газировка: NPR

29 сентября 2019 г., 7:00 по восточноевропейскому времени

По

Томми Тренчард

,

Орели Маррье д’Юнианвиль

Примечание редактора : Эта статья содержит изображения, которые могут вызвать беспокойство у некоторых читателей.

Будучи хозяином, 90-летняя Альфрида Лантонг несколько пассивна. Решительно лежа на спине и глядя вверх сквозь толстые запыленные очки, она полностью игнорирует шёпот приветствия сына, когда он входит в комнату, и почти не обращает внимания на стайку внуков, столпившихся вокруг неё.

Но вряд ли Альфриду можно винить в ее безразличии. В конце концов, она была мертва в течение последних семи лет.

Внуки Альфриды Лантонг, умершей в 2012 году, навещают ее в гробу в доме семьи недалеко от Рантепао, города в регионе Сулавеси в Индонезии.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

скрыть заголовок

переключить заголовок

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Внуки Альфриды Лантонг, умершей в 2012 году, навещают ее в гробу в доме семьи недалеко от Рантепао, города в регионе Сулавеси в Индонезии.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Альфрида из племени тораджа с южного Сулавеси в Индонезии, для которого грань между жизнью и смертью не является черной и белой. Хотя ее сердце перестало биться в 2012 году, с точки зрения ее семьи ей всего 9 лет.0016 в макулу, , что примерно переводится как «больной». Они по-прежнему регулярно навещают ее, разговаривают с ней и приносят ей трехразовое питание, которое оставляют на полу.

Попрощавшись, сын Альфриды, Месак, накрывает ее легкой вуалью и закрывает крышку гроба, прежде чем выйти из комнаты. Он снова навестит ее во время ужина. «Мы бы скучали по ней, если бы она не жила здесь до сих пор», — говорит 47-летний мужчина. «Она заботилась о нас всю нашу жизнь, поэтому теперь важно, чтобы мы тоже заботились о ней».

Месак держит фотографию своей матери Альфриды, которая умерла в 2012 году.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

скрыть заголовок

переключить заголовок

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Месак держит фотографию своей матери Альфриды, умершей в 2012 году.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Помимо молчаливого общения, одна из причин, по которой Альфрида все еще живет со своей семьей, заключается в том, что даже спустя семь лет подготовка к ее похоронам еще не завершена. В культуре тораджан похороны человека — самый важный день в его или ее жизни. Похороны могут быть настолько дорогими, что последующие поколения будут обременены огромными долгами. События могут длиться неделю и включать в себя бойню сотен голов домашнего скота.

«Нам нужно больше времени, чтобы сэкономить», — говорит Месак, чья семья принадлежит к тому, что он называет «благородным» классом в стратифицированной кастовой системе тораджан. «Община не будет уважать нас, если мы устроим небольшие похороны. Мы должны принести в жертву много буйволов».

Страна Тораджа простирается на сотни миль через гористую внутреннюю часть Сулавеси, землю зеленых холмов и разбросанных деревень, соединенных сетью грунтовых дорог, которые вьются через пышные рисовые поля и участки густого леса. Это анклав христианства в преимущественно мусульманской стране, хотя традиционные верования остаются преобладающими. Особенно, когда дело касается смерти.

В большинстве стран мира тема смерти внушает ужас. Он знаменует внезапный и необратимый разрыв человека со своими близкими. Даже если кто-то верит в загробную жизнь, немедленный разрыв связи между мертвыми и живыми является абсолютным. Когда смерть антропоморфизируется в популярной культуре, она часто изображается как зловещая сущность, зловещая фигура в черном плаще, сжимающая косу.

Не так в Тана Тораджа, стране, где живут тораджане. Здесь смерть не является чем-то, от чего следует уклоняться. Это всепроникающее присутствие в повседневной жизни, вписанное в пейзаж жуткой деревянной тау-тау статуй, заказанных скорбящими, чтобы помнить об умерших, и в социальном календаре, который в значительной степени вращается вокруг похорон.

Смерть даже занимает центральное место в экономике: семьи часто откладывают годами, чтобы позволить себе сложный обмен подарками, деньгами и свежезабитым мясом, происходящий во время событий, которые рассматриваются как ключевой способ перераспределения богатства в тораджанском обществе.

Смерть обеспечивает средства к существованию для тысяч людей здесь, как в сфере туризма, так и в бизнесе, связанном с похоронами. Сюда входят рабочие, ухаживающие за непомерно дорогими жертвенными буйволами, рестораны и отели, появляющиеся в городе Рантепао, и ремесленники, изготовляющие деревянные тау-тау статуи, украшающие могилы.

Эти статуи, внешний вид которых варьируется от сильно стилизованных до обескураживающе реалистичных, являются отличительной чертой пещер, обнажений и откосов, которые усеивают сельскую местность. Для Джеффри Мэгулинга, молодого резчика тау-тау , чья семья занимается этим бизнесом на протяжении четырех поколений, статуи являются формой искусства, а также источником дохода.

Джеффри Магулинг вырезает тау-тау статую для семьи недавно умершей женщины. тау-тау будет стоять у ее могилы.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

скрыть заголовок

переключить заголовок

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Джеффри Магулинг вырезает тау-тау статую для семьи недавно умершей женщины. тау-тау будет стоять у ее могилы.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

«Я не просто копирую фотографии умершего человека», — говорит Магулинг, работающий в небольшой деревянной лачуге на обочине дороги к югу от Рантепао. «Я пытаюсь уловить характер человека. На его создание у меня уходит около 10 дней». И он может продать статую примерно за 15 миллионов рупий или 1100 долларов.

«Спрос больше, чем во времена моего отца», — добавляет он. «Население выросло, поэтому умирает больше людей. Я счастлив, когда моим клиентам нравится тау-тау . Но я всегда разделю их печаль.»

Дело не в том, что тораджи не оплакивают своих близких. Но этот процесс смягчается постепенным — и бесконечным — характером перехода из одного мира в другой в космологии тораджи. Даже после того, как людей похоронили, они на самом деле не исчезли.Их тау-тау статуи продолжают стоять на вершинах утесов, вечно созерцая суетливую землю живых внизу.

В некоторых общинах в знак уважения умерших эксгумируют каждые несколько лет и одевают в новую одежду, часто с новой парой солнцезащитных очков, как будто их гордость за свою внешность не угасла вместе с их телами.

Когда умирает младенец, его тело иногда зарывают в яму, вырезанную в стволе дерева, чтобы они могли жить и расти вместе.

Когда ребенок-тораджан умирает, его иногда хоронят в стволе дерева в надежде, что ребенок продолжит расти вместе с деревом.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

скрыть заголовок

переключить заголовок

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Когда младенец-тораджанин умирает, его иногда хоронят в стволе дерева в надежде, что он продолжит расти вместе с деревом.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

В деревне рядом с домом Альфриды Лантонг, расположенной на крутом склоне холма над морем блестящих яблочно-зеленых рисовых полей, другая семья Тораджан в последнюю минуту готовится к своему большому дню. «Больной» человек, Лукас Рурук, был фермером из среднего социального класса. Его похороны будут среднего размера по тораджанским меркам. Тем не менее, семья все еще ожидает 5000 гостей и оценивает, что мероприятие, которое продлится несколько дней, обойдется примерно в 250 миллионов рупий (около 18 000 долларов). Это примерно в пять раз превышает средний годовой доход в Индонезии.

Суанде, чей дядя умер месяцем ранее, накануне похорон накрывает гроб своего дяди тканью.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

скрыть заголовок

переключить заголовок

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Суанде, чей дядя умер месяцем ранее, накануне похорон накрывает тряпкой гроб своего дяди.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

«Нам грустно из-за похорон, — говорит 28-летний сын Рурука Изак Сапан. «Но это самый важный день в жизни моего отца. Именно тогда его душа отправится в путешествие на небеса».

Его отец лежит наверху в своей спальне, безукоризненно одетый в темный костюм с галстуком и белую рубашку с цветочным орнаментом на воротнике. Он умер в предыдущем месяце и с тех пор лежит здесь, принимая посетителей. Вскоре после смерти в его тело ввели раствор формальдегида, чтобы предотвратить его разложение, как это принято у местных жителей.

Лукас Рурук, скончавшийся более месяца назад, лежит во временном гробу накануне похорон, на которые придут несколько тысяч человек.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

скрыть заголовок

переключить заголовок

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Лукас Рурук, скончавшийся более месяца назад, лежит во временном гробу накануне похорон, на которых соберутся несколько тысяч человек.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

На следующее утро в доме Рурука царит столпотворение. Связанных свиней с визгом несут на бамбуковых носилках, а у входа стоят прилавки с безалкогольными напитками, закусками и сигаретами для прибывающих гостей. По мере того, как мероприятие начинается, буйволов выводят, чтобы перерезать им горло на глазах у завороженной толпы. Ди-джей играет местные баллады, а группа женщин исполняет традиционные танцы, пока земля медленно становится алой от крови. Видеосъемка, нанятая семьей, записывает сцену.

Зрители, в том числе несколько туристов, наблюдают, как на похоронах 65-летнего Лукаса Рурука, умершего месяцем ранее, забивают буйвола и свинью. Похороны тораджан стали популярной туристической достопримечательностью.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

скрыть заголовок

переключить заголовок

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Зрители, в том числе несколько туристов, наблюдают, как забивают буйвола и свинью на похоронах 65-летнего Лукаса Рурука, умершего месяцем ранее. Похороны тораджан стали популярной туристической достопримечательностью.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

То же самое делают около 100 туристов, как местных, так и иностранных, сжимающих в руках камеры, когда они следуют за своими гидами. Идея о туристах, путешествующих за сотни миль, чтобы присутствовать на похоронах незнакомца, может показаться несколько неприятной. Но в целом их присутствие приветствуется тораджанскими семьями, которые считают, что пышные похороны воздают честь усопшему.

«Мы рады, что приехало много иностранцев», — говорит племянник покойного Суанде. «Это означает, что мы можем разделить нашу печаль со многими людьми, и это демонстрирует уважение к моему дяде».

Гости прибывают на похороны Лукаса Рурука в деревню недалеко от Рантепао. Семья характеризует это как похороны среднего размера — на них присутствовало более 1000 человек.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

скрыть заголовок

переключить заголовок

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Гости прибывают на похороны Лукаса Рурука в деревню недалеко от Рантепао. Семья характеризует это как похороны среднего размера — на них присутствовало более 1000 человек.

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль

Район стал одним из крупнейших туристических направлений на острове Сулавеси. Август — особенно загруженное время для местных гостевых домов, когда наплыв туристов приезжает посмотреть на мероприятие manene , во время которого тела извлекают из могил, переодевают в свежую одежду и иногда проносят по деревне, прежде чем снова положить на покой. еще на несколько лет.

В недавний понедельник туристы, как муравьи, носились вверх и вниз по крутой тропе, цепляющейся за склон скалы в деревне Кете-Кесу, где захоронены сотни тел. Они глазели на груды черепов и костей, которые лежали в выдолбленных стволах деревьев вдоль маршрута, и использовали свои мобильные телефоны, чтобы осветить внутреннюю часть погребальных пещер. Некоторые позировали для фотографий рядом с останками, не зная, улыбаться им или выглядеть серьезно.

Вернувшись в дом Альфриды Лантонг, бесконечные сбережения продолжаются. По оценкам ее сына, мероприятие будет стоить более миллиарда рупий (около 73 800 долларов).

«Но мы даже не думаем о стоимости», — говорит Месак, ее сын. «Она отправится в царство души, и мы должны отправить ее своим путем. Это наша тораджанская культура. Это то, что мы делаем».

Томми Тренчард и Орели Маррье д’Юниенвиль — независимые фотожурналисты из Кейптауна, Южная Африка. Ранее они сотрудничали в проектах, начиная от неудачной природоохранной деятельности в Уганде и заканчивая изменением жизни морских кочевников в Индонезии и борьбой с ИГИЛ в Ираке.

Похороны Таны Тораджи Сулавеси Индонезия

Южный Сулавеси является домом для живописной долины, окруженной покрытыми туманом горами. Эта долина называется Тана Тораджа, или Тораджаленд, и предлагает посетителям с крепким желудком шанс испытать один из самых уникальных и самых странных праздников жизни. Похороны Таны Тораджи — это то, что вы не забудете в ближайшее время.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ : Этот пост содержит графические фотографии принесенных в жертву животных и человеческих костей. Если вы чувствительны к такого рода вещам, пожалуйста, щелкните дальше и вместо этого сделайте себе чашку чая.

Это тупой удар, почти как молотком по арбузу. Смесь мелкого тумана дождя и взрывающейся водопроводной трубы красного цвета мгновенно наполняет воздух. Наступает полная тишина, прежде чем вы слышите журчание малинового ручья.

Покинув водную провинцию Малуку, Сулавеси чувствует себя как в другой стране, а то и на другой планете.

Высокие, сильные люди, ухаживающие за своими рисовыми полями и водяными буйволами, заменяют тощих рыбаков и блестящие пляжи; на рынках фрукты странного вида, которых я никогда раньше не видел, заменяют маниоку и саго. Жизнь здесь кажется очень отличной от того, что я испытал до сих пор. Но я здесь не для того, чтобы испытывать жизнь.

Я здесь, чтобы отпраздновать смерть 

Жители Тана Тораджи практикуют сложную похоронную церемонию, известную как Рамбу Соло, согласно которой умершего можно хоронить только в определенное время года. По этой причине в Тана Тораджа есть похоронный сезон, который длится с июня по октябрь — самые засушливые месяцы на Южном Сулавеси.

Подготовка к похоронам Тораджи

Тана Тораджа — странный мир, где мертвые не всегда мертвы. Дорого ушедших просто считают макула или больной. Макула остается в запечатанном гробу и хранится в доме вместе с семьей, пока они не накопит достаточно денег, чтобы устроить большую прощальную вечеринку.

Получение достаточного количества денег может занять больше года. До тех пор гроб остается в доме с семьей. В прошлом семьи использовали травы и дым от тлеющих костров, чтобы сохранить останки, но в наши дни более распространен формалин.

Умерший считается только больным. В преддверии похорон члены семьи несколько раз в день приносят еду к гробу и разговаривают с ними так, как будто они еще живы. Только после того, как на похоронах будет убит первый буйвол, их души отправятся в путешествие, покидая эту землю.

Тораджане верят, что кровь должна быть пролита на землю, чтобы облегчить путешествие души в землю душ. Чем больше буйволов, тем больше крови и тем быстрее переход.

В день похорон необходимо принести в жертву не менее 6 буйволов, но может быть и сотня. Маленький черный буйвол стоит около 5 миллионов рупий (350 долларов США), а редкий альбинос может стоить более ста миллионов рупий (7000 долларов США) — расходы на эти похороны заоблачны.

Это объясняет, почему иногда проходит год или больше, прежде чем похороны могут состояться. Семье нужно собрать достаточно денег, чтобы устроить надлежащие проводы.

Где посмотреть похороны в Тана Тораджа

Город Рантепао является столицей Тана Тораджа и идеальной базой для осмотра долины и посещения похорон. Я спрашиваю в своем гостевом доме о похоронах.

В июле в Тораджаленде похоронный сезон, и мне повезло, поэтому они получают ojek (мотоцикл с водителем) для меня. Джеффри, мой водитель ojek , почти не говорит по-английски. Но он знает, зачем я пришел. Каждый, кто приезжает в Тана Тораджа, хочет увидеть похороны.

По жестам рук, показывающим восход и заход солнца, я понял, что через 2 дня будет похоронная церемония. А пока он ведет меня по долине от одного жуткого зрелища к другому.

Черепа и кости

В Лонде, одной из самых выдающихся достопримечательностей Тана Тораджи и популярном месте захоронения, вы можете за небольшую плату нанять проводника с газовой лампой, который проведет вас через место захоронения. Я осторожно иду за ним и его газовой лампой в пещеру. Прежде чем войти, я с опаской смотрю на тау-тау в натуральную величину, деревянные чучела, размещенные на балконе, высеченном в скале. Эти фигуры представляют мертвых.

Внутри находится мрачная игра в тетрис. Гробы в разной степени ветхости сложены друг на друга, некоторые стоят вертикально, некоторые открытые, другие закрытые. На полу были разбросаны мины-ловушки из черепов и костей. У некоторых черепов в носовой полости засунуты сигареты, а рядом с другими стоят бутылки с пивом.

Я думаю, мрачные, но эффективные кампании по отказу от курения и употребления алкоголя. Я так понимаю из моего экскурсовода « Семейный подарок », что родственники до сих пор приезжают в гости к этим гробам и костям и приносят им дары земных наслаждений.

Деревня Кете Кесу , пожалуй, самая живописная в долине. Он состоит из двух рядов тонгконан (традиционных домов), и считается, что ему около 300 лет.

В день моего визита Кете Кесу готовится к похоронам. Вокруг проходят парады буйволов и выставлено деревянное изображение тау-тау женщины, которая скончалась в прошлом году.

За деревней Кете Кесу находится комплекс висячих могил. Гробы не закапывают в пещеру, а поднимают и оставляют висеть на скале. Если бы я был тораджаном, то хотел бы оказаться именно там, а не в душной пещере, думаю я, глядя через рисовые поля на холмы, окружающие долину.

Маленькие деревья

«Деревца» Джеффри Пойнтс. «Внутри… младенцы»

 Я ошибался, когда думал, что это не может быть более странным.

Если ребенок умирает до того, как у него прорежутся зубы, его не хоронят в гробах. В стволе большого дерева вырезается маленькое отверстие, достаточное для того, чтобы в него поместилось тело. Затем мать заворачивает тело в ткань и кладет его внутрь. Затем отверстие заделывают корой, и по мере того, как дерево со временем заживает, ствол дерева поглотит тело.

Люди Тораджа верят, что дух ребенка растет вместе с деревом. Когда другой ребенок умирает, мать проделывает новую дыру в том же дереве. Делая это, она гарантирует, что ее ребенок не будет одинок, когда его дух станет старше.

Младенцы продолжают расти внутри дерева к небесам, и через 16 лет их души достигнут земли душ.

Рынок Болу

Рынок Болу — это универсальный магазин, где можно купить все необходимое для похорон Тана Тораджа. Большинство буйволов и свиней, проходящих здесь, вероятно, становятся главным событием на похоронах где-нибудь в долине Тана Тораджа. Рынок разделен на секции для буйволов, свиней и овощей.

Буйволы — символ статуса, и о них хорошо заботятся. Вы можете сказать, что владельцы очень гордятся своими животными, моют их, украшают уши и рога и разговаривают с ними.

Маленький черный буйвол стоит около 5 миллионов рупий, а большой черный — около 10 миллионов рупий. Хотите что-то более особенное? Пятнистый черно-белый буйвол стоит около 50 миллионов рупий. Редкие розовоглазые альбиносы стоят более ста миллионов рупий.

Похороны

В день больших проводов члены семьи хвастаются своими ценными водяными буйволами. Розовые альбиносы — самые востребованные и достойные состояния. Джеффри объясняет, что альбиносы не будут принесены в жертву, так как они очень дорогие.

После парада коррида. Семья надеется, что боевые быки прольют на землю кровь, которая поможет ускорить путешествие в страну душ. Быки сцепляются рогами и немного толкают друг друга.

Некоторые зеваки убегают и забираются на деревья, когда быки подходят слишком близко. После корриды некоторые там стоят вокруг, прежде чем Джеффри говорит мне сесть и приготовиться. Отпуск состоится в ближайшее время.

Бесшумно ведут буйволов. Они смирились со своей участью. Появляется мачете, за которым следует тупой удар, почти как молотком по арбузу. Смесь мелкого тумана дождя и взрывающейся водопроводной трубы красного цвета мгновенно наполняет воздух. Наступает полная тишина, прежде чем вы слышите журчание малинового ручья.