Гордость, тщеславие и самолюбие / Православие.Ru

В миру гордость и
самолюбие иногда почитаются едва ли не добродетелями и
признаками благородства натуры. Представление это
ошибочное и бывает, по словам преподобного Макария,
«по неведению или от помрачения страстей».
Старец писал духовному чаду:

«В
прежнем твоем письме упоминаешь не раз о самолюбии
своем и будто уважаешь оное, красуешься им, как
некоей утварью. Надобно его истреблять из себя всеми
мерами, оно-то причиною есть всех наших зол и
пороков. Мирские люди еще считают оное добродетелью и
благородством – и это по неведению или от
помрачения страстей; а нам надобно во всём
противиться ему смирением и самоотвержением».

Бог гордым противится

Гордость и тщеславие относятся к самым опасным страстям.
Оптинские старцы много говорили и писали о борьбе с этими
страстями. Преподобный Лев горестно называл тщеславие
«ядом, который убивает плоды и самых зрелых
добродетелей».

«Сия страсть от юности до преклонных лет и до самого
гроба нередко простирается. Она не только страстных,
преуспевающих, но иногда и совершенных преследует, почему
и требует немалой осмотрительности. Бесстрастный Творец
лишь может искоренить ее. О, коль трудно избегнуть сего
яда, убивающего плоды и самых зрелых добродетелей».

Преподобный
Варсонофий говорил о гордости как о бесовском
свойстве:

«Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.
Почему не сказано, что Бог противится блудникам, или
завистливым, или еще каким-либо, а сказано: именно гордым?
Потому что бесовское это свойство. Гордый становится уже
как бы сродни бесу».

Преподобный Никон предостерегал:

«Не должно тщеславиться ни здоровьем, ни красотою,
ни другими дарами Божиими… Всё земное непрочно: и
красота, и здоровье. Благодарить Господа надо, благодарить
со смирением, сознавая свое недостоинство, а не
тщеславиться чем-либо».

Преподобный Амвросий предупреждал, что ничто так не
препятствует успехам в духовной жизни, как гордость и
тщеславие, а исчадиями этих страстей бывают зависть и
ненависть, гнев и памятозлобие:

«Все мы сплошь да рядом больше или меньше недугуем
тщеславием и горделивостью. А ничто так не препятствует
успеху в духовной жизни, как эти страсти. Где бывает
возмущение, или несогласие, или раздор, если рассмотреть
внимательно, то окажется, что большею частию виною сего
бывают славолюбие и горделивость.

Почему апостол Павел и заповедует, глаголя: “Не
бываем тщеславни, друг друга раздражающе, друг другу
завидяще” (Гал. 5: 26). Зависть и ненависть, гнев и
памятозлобие – общие исчадия тщеславия и
гордости».

Тщеславие и гордость, хотя одной закваски, но действие
и признаки их разные

Преподобный
Амвросий наставлял:

«Тщеславие и гордость одно и то же. Тщеславие
выказывает свои дела, чтобы люди видели, как ходишь, как
ловко делаешь. А гордость после этого начинает презирать
всех. Как червяк сперва ползает, изгибается, так и
тщеславие. А когда вырастут у него крылья, возлетает
наверх, так и гордость».

А чтобы показать, чем гордость и тщеславие отличаются друг
от друга и как действуют на человека, преподобный Амвросий
даже сочинил рассказ об утках и гусях, олицетворяющих эти
страсти. Поводом для такого рассказа стал подаренный
старцу ковер с изображением уток:

«Недавно подарили мне ковер, на котором красиво
изображены утки. Я пожалел, что не догадались тут же
выставить и гусей, так как на ковре осталось еще много
места. Мысль такая мне пришла потому, что свойство и
действие уток и гусей хорошо изображают свойство и
действие страстей: тщеславия и гордости.

Тщеславие и гордость, хотя одной закваски и одного
свойства, но действие и признаки их разные. Тщеславие
старается уловлять похвалу людей и для этого часто
унижается и человекоугодничает, а гордость дышит
презорством и неуважением к другим, хотя похвалы также
любит.

Тщеславный, если имеет благовидную и красивую наружность,
то охорашивается как селезень и величается своею
красивостью, хотя мешковат и неловок часто бывает так же,
как и селезень. Если же побеждаемый тщеславием не имеет
благовидной наружности и других хороших качеств, тогда для
удивления, похвал человекоугодничает и как утка кричит:
“Так! так!” – когда на самом деле в
справедливости не всегда так, да и сам он часто внутренне
бывает расположен иначе, а по малодушию придакивает.

Гусь, когда бывает что-либо не по нем, поднимает крылья и
кричит: “Кага! каго!” Так и горделивый, если
имеет в своем кружке какое-либо значение, часто возвышает
голос, кричит, спорит, возражает, настаивает на своем
мнении. Если же недугующий гордостью в обстановке своей не
имеет никакого веса и значения, то от внутреннего гнева
шипит на других, как гусыня, сидящая на яйцах, и, кого
может кусать, кусает…»

Чем же ты гордишься?

Очень многим и гордиться-то вовсе нечем. По этому поводу
преподобный Амвросий передавал такой рассказ:

«Одна исповедница говорила духовнику, что она горда.
“Чем же ты гордишься? – спросил он ее. –
Ты, верно, знатна?” – “Нет”,
– ответила она. – “Ну талантлива?”
– “Нет”. – “Так, стало быть,
богата?” – “Нет”. –
“Гм… В таком случае, можешь гордиться”,
– сказал напоследок духовник».

«Возноситься нечем: Бог дает слово. Доброго слова
человек сам собою сказать не может. Всякое доброе слово от
Бога. Сказано: “Не нам, Господи, не нам, а имени
Твоему даждь славу” (Пс. 113: 9)».

Указывая, что человеку нечем гордиться, старец прибавлял:

«Да и чем в самом деле человеку тут возноситься?
Оборванный, ощипанный просит милостыни: “Помилуй,
помилуй!” А подастся ли милость, это еще кто
знает».

Как определить у себя признаки смирения или
гордости

Преподобный Макарий писал о главных признаках наличия у
человека смирения или гордости:

«Признаком смирения и гордости да будет для тебя
следующее: вторая всех зазирает, укоряет и видит в них
черноту, а первое видит только свою худость и не дерзает
судить кого-либо».

Преподобный Анатолий (Зерцалов) учил своих чад, что иногда
излишнее смущение при каком-либо деле также выдает
затаенное тщеславие:

«Трусишь при пении от тщеславия. Много его у
тебя».

Печаль наказания Божия гордым

Преподобный Лев предупреждал о том, что гордые терпят
различные бедствия:

«Ежели не положить вину на себя, то не перестанешь
бедствовать, нося печаль наказания Божия гордым».

Избавиться от гордости очень трудно

Избавиться от гордости очень трудно. Если человек думает,
что он уже негордый, что уже стяжал смирение, то это явно,
по словам старца Макария, доказывает его гордость:

«В письме твоем ты назвала себя смиренною (конечно,
это по неведению), но ты еще не достигла сей меры, чтобы
быть смиренною. Когда бы мы приобрели это богатство, то и
все добродетели удобно бы стяжали. Да оно и одно без
других добродетелей может нас спасти, а добродетели без
оного, напротив, никакой пользы не приносят. Стяжавый
смирение стяжал Бога. Это всё учение святого Исаака,
великого мужа.

Так ты не должна думать, что ты смиренна, а когда думаешь,
то явно показываешь свою гордость».

Гордость неразрывно связана с
другими страстями

Преподобный Амвросий говорил:

«Три колечка цепляются друг за друга: ненависть от
гнева, гнев от гордости».

«Тщеславие не дает нам покоя, подстрекая к ревности
и зависти, которые мятут человека, возбуждая в душе бурю
помыслов».

«Лупишь глаза – оттого и помыслы, прежде
тщеславные, а потом и дурные. Ты заметь: непременно прежде
тщеславные, а потом дурные. Ты вниз голову держи, вот так,
не лупи глаза на народ».

А преподобный Макарий предупреждал, что от гордости
страсти получают силу, а смирение, наоборот, низлагает
страсти:

«Но надобно знать, что все страсти от гордости нашей
получают силу нас побеждать, а, напротив, смирение их
низлагает».

Одна гордость может заменить все прочие страсти

Бывает, что в человеке так велика гордость, что прочие
страсти стихают. Преподобный Макарий наставлял:

«Одна страсть другую укоряет: где самолюбие, там
сребролюбие уступает, и наоборот бывает. А нам известно,
что все пороки иногда оставляют человека, а один с ним
пребывает – гордость».

Такой человек может внешне вести себя безукоризненно и с
презрением смотреть на других людей, мучимых страстями
пьянства или курения или иными страстями. Но во взгляде
этого внешне безупречного человека такая гордыня и
самолюбование, такое превозношение своими достоинствами,
что одной гордости его уже достаточно для погибели души.
Старец предупреждал:

«Однако бывает, по слову святого Иоанна
Лествичника… и то, что от некоторых все страсти
удаляются, кроме одной гордости, которая заменяет собою
все прочие страсти, и потому надобно иметь осторожность,
чтобы вместо плодов не принести плевел».

Как бороться с этими страстями

Преподобный Макарий советовал при борьбе с помыслами
высокоумия и гордости не стыдиться открывать их на
исповеди:

«О том, что помыслы находят высокоумные, надобно
открывать и не стыдиться».

Преподобный Иларион наставлял при появлении помыслов
тщеславия и похвалы самого себя напоминать себе, что
главное – смирение, а вот его-то у нас и нет. И
первым доказательством этого являются как раз приходящие к
нам помыслы тщеславия:

«Отсекать помыслы тщеславия и похваляющие тем, что
Богу приятнее всего смирение, а у тебя его нет;
следовательно, ничего нет и доброго. Так правильно и
должно делать».

Старец Иосиф учил при появлении помыслов тщеславия
вспомнить свои грехи:

«А когда тщеславие взойдет, тогда не худо и
вспомнить какой-нибудь грешок, укоряя себя».

И старец Амвросий давал такой совет:

«Если будешь отвечать тщеславию вспоминанием своих
грехов и лености, то увидишь, что нечем хвалиться».

Преподобный говорил:

«Человек – яко трава. Кто гордится, тот вянет,
как трава, а кто боится Бога, тот будет помилован
Господом».

«Надо вниз смотреть. Ты вспомни: “Земля еси, и
в землю пойдеши”».

«Когда нападет гордость, скажи себе: чудачка
ходит».

Старец советовал:

«Как придет тщеславие, так молись: “Господи,
от тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади рабу
Твою”».

Иногда человек изо всех сил пытается избавиться от
помыслов гордости и тщеславия, но ему это никак не
удается. По этому поводу преподобный Амвросий писал:

«Вражий гул продолжает тебе досаждать, и враги
всячески ухитряются уязвить душу твою стрелами гордости и
возношения».

Старец советовал в таком случае в первую очередь
рассмотреть свое душевное расположение:

«Прежде всего рассмотри душевное расположение, мирна
ли ты со всеми, не осуждаешь ли кого».

Преподобный писал духовному чаду:

«…молись со смирением Богу псаломскими
словами: “Грехопадения кто разумеет; от тайных моих
очисти мя и от чуждых пощади рабу твою”. У всех
святых отцов единогласный ответ и совет в подобных
случаях: во всяком искушении победа – смирение,
самоукорение и терпение – разумеется, при
испрашивании помощи свыше. Молись о сем и Царице Небесной,
и всем угодникам Божиим, к каким ты имеешь особенную веру,
чтобы помогли тебе избавиться от прелести
бесовской».

«Самолюбие наше корень всему злу. Оно есть начало
всех страстей, оно есть причина всех наших бедствий и
страданий, иногда в настоящее время, а иногда как
последствие прежних ошибок… Секира к истреблению
корня самолюбия – вера, смирение, послушание и
отсечение всех хотений и разумений».

Гордость могут побороть также труд и скорби. Преподобный
Амвросий говорил:

«Много нужно трудиться, много ран принимать, чтобы
не погибнуть от гордости. Когда нас не трогают, не
толкают, гордость живет в нас до конца жизни».

В самом желании быстро взойти на высоту добродетелей
сокрыта гордость

Гордость и тщеславие
бывают скрыты в самом нашем желании мгновенно избавиться
от всех страстей, скоро взойти на высоту добродетелей. В
этом, по словам преподобного Льва, скрывается духовная
гордость:

«Вы, желая угодить Богу, хотите скоро взойти на
высоту добродетелей и мните это возможным от вас, что ясно
доказывает в вас духовную гордость (в чём вы и сами себя
сознаете)…»

Смирение же хорошо знает, что «добродетель не груша:
враз не скушаешь».

«От тайных моих очисти мя, и от чуждих пощади раба
Твоего» (Пс. 18: 13–14).

Преподобные отцы наши, старцы Оптинские, молите Бога о
нас, грешных!

Тщеславие и гордыня: их истоки, вездесущесть и разнообразие

Гордыня, называемая одним из смертных грехов, привлекала всегда пристальное внимание религиозных и светских исследователей. Она многилика и вездесуща, она проявляется у человека в самых, казалось бы, высоких его стремлениях, в самых выдающихся проявлениях его скромности и смирения. Вот слова Иоанна Лествичника:

«Когда я храню пост, я тщеславлюсь; когда же, для утаения подвига моего, скрываю его — тщеславлюсь о своем благоразумии.

Если я красиво одеваюсь, я тщеславлюсь, а переодевшись в худую одежду, тщеславлюсь еще больше.

Говорить ли стану — тщеславием обладаюсь; соблюдаю молчание — паки оному предаюсь.

Куда сие терние ни поверни, все станет оно вверх своими спицами».

Священник Александр Ельчанинов так описывает проявления тщеславия:

«Симптомы тщеславия, этого начального греха: нетерпение упреков, жажда похвал, искание легких путей, непрерывное ориентирование на других – что они скажут? как это покажется? что подумают?

Тщеславие издали видит приближающегося зрителя и гневливых делает ласковыми, легкомысленных — серьезными, рассеянных — сосредоточенными, обжорливых — воздержанными и т. д.. Все это, пока есть зрители. Той же ориентировкой на зрителя объясняется грех самооправдания.

Детская и юношеская застенчивость — часто не что иное, как то же скрытое самолюбие и тщеславие. Если человеку трудно просить прощения, если он обидчив и мнителен, если помнит зло и осуждает других, то это все — несомненно признаки гордости».

В этом разделе мы будем подробно говорить о том, откуда берется и как проявляет себя гордыня.

ИСТОКИ ГОРДЫНИ

«Развитие гордости – логический исход,
высшая точка и закрепление процесса,
начатого погоней за совершенством
и превосходством»
Карен Хорни

Многие неблагоприятные влияния могут помешать ребенку расти в соответствии с его индивидуальными потребностями  и возможностями, утверждает Карен Хорни. Окружающие ребенка люди могут быть подавляющими, гиперопекающими, запугивающими, раздражительными, сверхпедантичными, потакающими, неустойчивыми, придирчивыми, равнодушными, могут иметь любимчиков в ущерб другим детям и т. д..

В результате у ребенка вместо чувства принадлежности, поддерживающего чувства «МЫ», развивается острое ощущение брошенности, изоляции и незащищенности, сопровождаемое сильной тревогой. Мир кажется такому ребенку враждебным, поэтому ребенок «вынужден бессознательно вести себя с людьми так, чтобы это не возбуждало (или не повышало), а смягчало его базальную тревогу». По сути, все силы ребенок бросает на то, чтобы выжить в этом мире.

«Военно-стратегические способы взаимодействия с другими людьми» (по словам Хорни) вынуждают ребенка изгнать свои искренние, истинные чувства, желания и мысли. При таком образе жизни подлинной сущности его личности не дано расти и взрослеть, подчеркивает Хорни. Его истинная сущность оказывается слабой и раздробленной, что только усиливает растерянность ребенка: «он больше не знает, где он и кто он». По словам Хорни, у ребенка не было шансов развить настоящую уверенность в себе: все его внутренние силы уходили на защиту, он «не собрал» свою личность в одно целое. Это состояние абсолютно противоположно тому, что можно назвать словом ДОВЕРИЕ.

С точки зрения САМОСТИ, она остается недостаточно интегрированной. Отто Кернберг, рассматривая причины ПАТОЛОГИЧЕСКОГО НАРЦИССИЗМА, отмечает, что он развивается вследствие раннего расщепления САМОСТИ, в которой не интегрированы образы самого себя и идеализированных внешних и внутренних объектов (самость как бы распадается на реальную и идеальную) вследствие глубокого недоверия к этим объектам.

Ребенок нуждается в устойчивой и всеобъемлющей интеграции своей разорванной внутренней сущности. Он отчаянно нуждается в уверенности в себе или в каком-то ее суррогате. И он находит источник интеграции в самоидеализации.

Как отмечает Хорни, лишенный чувства принадлежности ребенок, чувствующий себя неполноценным, изолированным и окруженным «врагами», вынужденный бороться за то, чтобы с самого низа мира, в котором он проживает, пробраться к его вершинам. Так, у ребенка появляется настоятельная потребность поставить себя над другими.

«Постепенно и бессознательно воображение начинает работу и создает в его сознании идеальный образ его самого, — пишет Хорни, — В воображении он наделяет себя безграничной силой и необычайными способностями: он становится героем, гением, чудо-любовником, святым, божеством. Идеализация себя влечет за собой  всемерное прославление себя и тем самым дает человеку более всего необходимое ему ощущение значительности и превосходства. Идеальный образ себя становится идеальным собой, ИДЕАЛЬНЫМ Я. При этом человек воспринимает свой идеал как нечто более реальное, чем его ПОДЛИННОЕ Я, и не потому, что идеал более привлекателен, но в первую очередь потому, что он отвечает всем его насущным потребностям».

Ребенок, отмечает Кернберг, переключается с наблюдения мира и ПОДЛИННОГО СЕБЯ в нем на самонаблюдение, стремясь соответствовать собственному ИДЕАЛУ. Это выливается в итоге в переживание собственной грандиозности.

Идеализация себя, или самоидеализация, которая, по словам Хорни, «лепится из материала личных переживаний, ранних фантазий, особых потребностей и присущих личности дарований», представляет собой всеобъемлющее решение, которое обещает удовлетворить все внутренние потребности человека, имеющиеся у него на данный момент. Когда человек поверит, что нашел такое решение, он вцепляется в него не на жизнь, а на смерть, пишет Хорни.

Не удивительно, что это решение становится компульсивным (навязчивым). Человек в своей гордыне ИДЕНТИФИЦИРУЕТ себя со своим ИДЕЛЬНЫМ Я, ощущая свое тождество с этим образом и переживая, наконец, чувство внутренней цельности.

Но все это возможно лишь при условии, что в жертву ИДЕАЛЬНОМУ Я будет принесено его ПОДЛИННОЕ Я. Фактически, гордец заявляет: «Я не должен быть собой».

Советую обратиться к книгам Эрика Берна, описавшего жизненные сценарии. Фантазии, разбуженные различными дефицитами и проблемами в раннем детстве, спровоцированные и поддерживаемые стилями поведения родителей и других значимых взрослых, определяют всю дальнейшую жизнь человека, который следует предписаниям своего сценария, а не потребностям своего подлинного Я.

***

Повышенная занятость собой имеет истоками чувство недостаточности, никчемности, несостоятельности, неприятия себя. Патологический нарциссизм (тщеславие, гордыня) — это суррогат дефицитарного опыта привязанности в детстве к родительским объектам. Эмоциональная холодность родителей, недостаток интереса окружения в отношении личности ребенка могут вести, по мере его взросления, к чрезмерной потребности в собственной важности и в переживании грандиозности и всемогущества.

Но не только дефициты любви и привязанности в раннем детстве приводят к нарушению структуры и интеграции самости и формированию потребности в превосходстве. Более поздние травматичные жизненные события, ранящие удары судьбы также угрожают самовосприятию и саморегуляции самости. Сюда могут относиться, например, опыт отверженности в школе или в среде сверстников. Дети, подвергающиеся издевательствам, часто замыкаются и выстраивают защиты в форме переживания собственной грандиозности, которые идут рука об руку с агрессивностью и самоотчужденностью.

Также неудачи на выбранных поприщах… Нередко эти поприща выбирают именно родители, верящие в гениальность своего ребенка (и за счет этого удовлетворяющие собственное тщеславие) и убедившие в этом ребенка. Крах ожиданий громкого успеха, например, в спорте, музыке, рисовании приводит к очень болезненным травмам самооценки. На защиту снова приходят фантазии о собственном величии. При этом, часто реализуются они уже в совсем других сферах, порой затрагивая судьбы миллионов людей. Вспомним неудачного художника Адольфа, который, возомнив себя сверхчеловеком, поставил мир на грань катастрофы.

Еще одна причина — дефициты  в ВОЛЕВОЙ сфере, которые также имеют истоком травматичный опыт в раннем детстве, когда взрослые не поддерживали и не поощряли инициативу ребенка или даже наказывали его за инициативу. Альфред Адлер указывает на то, что люди, которым не хватает смелости совершить поступок, вполне довольствуются ФАНТАЗИЯМИ: «не чувствуя в себе большой силы, они всегда идут в обход, желая избежать трудностей; и благодаря этому бегству, благодаря постоянному уходу от битвы, у них появляется ощущение, что они сильнее и умнее, чем это есть на самом деле».

Люди со склонностью к различного рода навязчивостям, склонны также к тому, чтобы во всех сферах своей жизни достигать совершенства, поскольку именно совершенство тех защит, которые они выстраивают для защиты от тревоги перед бытием, может «гарантировать» им (как они подсознательно считают) покой и уверенность. Виктор Франкл указывает на то, что недостаточную решительность такие люди компенсируют навязчивым самонаблюдением (как бы не ошибиться, не просчитаться) и сверхсовестливостью («человек тогда одухотворен волей к совершенству, борьбой за абсолютное знание и за абсолютно правильное решение»). Отсюда — педантичность, дотошность, сверхсознательность таких людей.

Карен Хорни подчеркивает, однако, что для самочувствия гордеца имеют значение не такие «мелкие» детали как порядок и пунктуальность, а «превосходство без изъяна всего склада их жизни».

Фриц Риманн также отмечает, что стремление к совершенству возводится в принцип  у таких людей. Им подходят лишь такие жизненные условия, когда все происходит в соответствии с их представлениями, потому что “не может быть того, чего быть не должно”. Стремление к безошибочности  и совершенству (как бы вечное стремление к идеалу) требуют от человека исключительной точности. Необходимость принимать меры предосторожности против возможных ошибок и заблуждений может приобретать сверхценные формы, пишет Риман, и приводить к тому, что коррективы и улучшения будут бесконечными, поскольку идеальное совершенство недостижимо.

Перфекционизм, таким образом, является попыткой получить недополученное когда-то восхищение со стороны матери. Также он оказывается следствием недостаточной компетентности в различных сферах, вызывающей болезненные эмоции. Стремление к совершенству призвано, тем самым, предотвратить неприятные переживания. Человек пытается заблокировать негативные эмоции с помощью спирали навязчивых действий, направленных на достижение УСПЕХА.

Реалистичное целеполагание при этом невозможно из-за размытости целей. Реальные успехи не воспринимаются, так как отсутствует адекватная самооценка. Неудачей будет не реальная неудача, а несоответствие результатов неким идеальным представлениям (часто весьма размытым). Поэтому все потуги защититься таким образом от тревоги обречены на неудачу, переживание которой все же приводит к новым (часто все более изощренным) попыткам достичь совершенства. Так возникает порочный круг.

Человек, стремящийся к совершенству, поддерживает свою САМООЦЕНКУ за счет ОБЛАДАНИЯ вожделенными качествами, атрибутами или УСПЕХАМИ. Спектр вызывающих самовосхищение и чувство гордости успехов и собственных качеств может быть весьма различным. От простого самодовольства, гордости за нечто реальное, например, за то, что зарабатываешь много денег, отдыхал на модном курорте, живешь в престижном месте, знаком со знаменитостью (или просто видел ее рядом) до совершенно фантастических представлений о собственной гениальности и уникальности, от чрезмерного стремления к успеху в обыденных сферах (работа, учеба, семья) до хождения по головам или трупам в трудовой или политической карьере.

***

Думаю, гордыня от просто высокой САМООЦЕНКИ (даже вследствие обладания чем-то важным) отличается тем, что гордец ставит именно предмет своей гордости во главу угла. Именно сверхценность этого предмета для человека и делает человека гордецом: он, добиваясь вожделенного, становится выше в своих глазах, он превосходит других в этом. Он живет, по сути, не для СТАНОВЛЕНИЯ, когда все успехи и достижения — лишь побочный продукт расцвета и реализации собственных задатков. Он живет именно для достижения и успеха, забывая о своем ПОДЛИННОМ Я и его потребностях, желаниях и чувствах.

Вот, пушкинское «Ай да Пушкин, а да сукин сын»… Это радость заслуженным успехом, достигнутым упорным трудом и с опорой на свой реальный талант. Гордец же будет лучше фантазировать о своей гениальности и шедеврах, которые он может создать, чем реально прикладывать усилия.

Еще одно важное отличие. Гордец, в отличие от просто довольного собой человека, ставит во главу угла лишь свои собственные желания и амбиции. Ему нет дела до чувств и проблем других людей. Другие для него — лишь зрители или материал для торжества его гордыни.

Поведение и облик гордецов могут также сильно отличаться. Так, по словам Эриха Фромма, во многих случаях гордыня может скрываться за скромным и безропотным поведением; нередко случается, что человек делает покорность предметом своего самолюбования. На лице тщеславного человека «можно наблюдать проблеск ума или усмешку, которая одним придает выражение самодовольства, а другим позволяет выглядеть сияющими от счастья, вызывающими доверие, ребячливыми». Часто, особенно в экстремальных формах, его «можно определить по особому блеску в глазах, который одни принимают за признак святости, а другие – за признак легкого помешательства».

***

Гордец, стремящийся воплотить идею своего абсолютного превосходства, все же (в большей или меньшей степени) подсознательно чувствует, что его потуги соответствовать ИДЕАЛУ (достичь совершенства) тщетны, поэтому у тщеславия всегда две стороны:

• Самолюбование и самодовольство (основанные на иллюзорном представлении о собственном превосходстве, совершенстве)
• Ненависть к себе и АГРЕССИВНОСТЬ

Поэтому для гордецов характерны колебания между идеей грандиозности, повышенных ожиданий от себя, чрезмерных требований к себе и признанием собственной несостоятельности, самобичеваниями, самопоруганиями и ОТЧАЯНИЕМ.

Агрессивность может быть конкретной, то есть направленной на тех, кто (по мнению гордеца) ставит под угрозу его совершенство и мешает достижению идеального образа. Однако имеется и диффузная, базовая агрессивность – против мира, в котором не могут реализоваться честолюбивые ФАНТАЗИИ.

• Вперёд

Понимание разницы между гордостью и тщеславием

«Рядом с этим местом хранятся останки того,
, кто обладал Красотой без тщеславия, Силой без наглости,
Мужеством без жестокости и всеми добродетелями человека без его пороков».

Лорд Байрон, эпитафия собаке

Честолюбие и стремление к признанию часто заражают успешных и умных людей. Однако труд человека может только богатеть в гармонии с тем, что он есть и всегда будет, и этот процесс начинается в юности. Чем больше пожилой человек верит в ценность своей работы и чем больше он осознает пределы своего свободного времени, тем больше беспокойства он может испытывать. Когда в человеке больше нет интереса, любопытства или привязанности, он созрел для пустого честолюбия и его ближайшего спутника — тщеславия. Тщеславный человек меньше заботится о будущем своей работы, чем о природе своей репутации.

Гордость часто представляет собой чувство удовлетворения своим превосходством над другими и в некотором смысле иллюзию всемогущества. Эта неуместная гордость лишает нас смирения, отношения, которое дает нам родство и понимание других, что является сущностью праведности. Однако гордость за проделанную работу и за то, как она принесла пользу другим, может обогатить в старости, если она не сопровождается тщеславием.

Тщеславие — это осознание этого внутреннего чувства превосходства. Одним из его первых симптомов является слепота человека к его присутствию. Другим симптомом является усиление нашего осознания тщеславия других, в то же время давая нам ложное и преувеличенное чувство собственной скромности и смирения. Тщеславию всегда нужна аудитория, даже если это только мы сами. Это ведет к самооправданию, когда наши ложные личности пытаются защитить себя как высокодостойные. Оно подсказывает многое из того, о чем мы говорим с другими, и направляет многие из наших более чрезмерных действий и действий. Для некоторых людей то, что они считают щедростью, может быть только тщеславием даяния, поскольку настоящая щедрость не требует возмещения в какой-либо форме.

Это сознание превосходства может быть вызвано рядом атрибутов. Люди испытывают восторг при виде своего имущества, физической силы или семейных связей, и их гордость может заставить их смотреть на других свысока. Женщины гордятся своей красотой, и с течением времени обычно приходится сталкиваться с другой внешностью. Религиозная преданность может вызвать восхищение и похвалу, а также чувство возросшего уважения. Но если позволить, то это внутреннее удовлетворение может перерасти в чувство превосходства и привилегированности. Вспомни притчу о фарисее и мытаре (Луки 18:9).-14), вы можете перечитать его, если забыли.

Перефразируя суфийского мистика Ибн аль-Газзали, знание может питать тщеславие, потому что знание — это сила. Осознание этой силы через знание легко разъедает человека, который потом самодовольно считает себя выше. Это внутреннее состояние может возникнуть из-за ложного представления о природе настоящего знания: ошибочного убеждения, что владение математикой, искусством, наукой и литературой делает человека более совершенным. Настоящее знание означает снятие завесы с ума, чтобы увидеть истинные отношения между собой и нашим Творцом, отношения, которые порождают смирение и признание человечности в каждом из нас.

Как взаимодействуют тщеславие и гордыня? Тщеславие имеет дело с внешним видом, тогда как гордость может отражать реальность. Аристотель использует шкалу достоинств для измерения этих двух качеств. Если человек достоин, то уместна гордыня, но гордые поступки у недостойного отражают тщеславие. У каждого из нас есть свои разновидности гордыни и тщеславия, и мы должны наблюдать их в себе. Эти внутренние наблюдения за собой могут помочь нам в управлении эмоциями и сознательном развитии, а также в нашей оценке тонких взаимодействий между этими внутренними процессами. Например, предположим, что когда вам делают комплимент, ваша гордость может заставить вас чувствовать себя неловко, но ваше тщеславие в восторге. Можно быть тщеславным из-за того, что он делает или имеет, но гордиться тем, кто он или она.

Удары по нашему самолюбию вызывают у нас гнев, и часто мы больше обижаемся, чем обижаемся. Об этом говорится в дзэнской истории под названием «Эгоизм».

Премьер-министр династии Тан был национальным героем благодаря своим успехам как в качестве государственного деятеля, так и военачальника. Но, несмотря на свою славу, власть и богатство, он считал себя скромным и набожным буддистом. Он часто навещал своего любимого учителя дзэн, чтобы учиться у него, и они, казалось, очень хорошо ладили. Тот факт, что он был премьер-министром, по-видимому, не повлиял на их отношения, которые, казалось, были просто отношениями уважаемого учителя и почтительного ученика. Однажды во время своего обычного визита премьер-министр спросил мастера: «Ваше преосвященство, что такое эгоизм согласно буддизму?» Лицо мастера покраснело, и очень снисходительным и оскорбительным тоном он ответил: «Что за глупый вопрос!?» Этот неожиданный ответ так потряс премьер-министра, что он стал угрюмым и рассерженным. Затем мастер дзэн улыбнулся и сказал: «ЭТО, ваше превосходительство, эгоизм».

Удары по нашей гордости глубоко ранят и пробуждают инстинкт самосохранения. Когда гордость направлена ​​вовне, она может быть пособницей тщеславия, а когда гордость обращена внутрь, она может привести к стыду. Тщеславие связано с более эфемерными вещами жизни, в то время как гордость кажется принадлежащей более постоянной и внутренней части личности, части нашего внутреннего рабочего оборудования. Гордость часто отказывается поддаться лени, в то время как тщеславие часто находит подход, подходящий и лени, и гордыне. Главная цель для нас состоит в том, чтобы ценить и удалять тщеславие из наших чувств.

Разница между гордостью и тщеславием

19 августа 2016 г.

от Hasa

Чтение через 3 минуты

Главное – Отличие – Гордость против тщеславия

Гордость – это чувство удовольствия или удовлетворения, получаемое от собственных достижений или способностей. Тщеславие – это чрезмерная гордыня своей внешностью, достижениями или способностями. Хотя некоторые считают гордыню эгоистичным и вредным чувством, гордость — естественное человеческое чувство. Гордость иногда также может быть синонимом самоуважения. Основное различие между гордыней и тщеславием заключается в том, что гордость является положительным и естественным чувством, тогда как тщеславие является отрицательным чувством.

Эта статья,

1. Что означает гордость? – Определение, значение и характеристики

2. Что означает тщеславие? – Определение, значение и характеристики

3. В чем разница между гордостью и тщеславием?

Что такое гордость

Оксфордский словарь определяет гордость как «чувство глубокого удовольствия или удовлетворения, происходящее от собственных достижений, достижений своих близких или от качеств или имущества, которыми все восхищаются» и Merriam-Webster. Словарь определяет его как «чувство, что вы уважаете себя и заслуживаете уважения со стороны других людей» и «чувство счастья, которое вы испытываете, когда вы или кто-то из ваших знакомых делает что-то хорошее, трудное и т. д.». Как видно из вышеприведенных определений, гордыня относится к вполне положительному чувству, вопреки предположениям многих людей.

Мы гордимся, когда добились чего-то великого. Гордость также может относиться к самоуважению и вашему желанию быть уважаемым другими. Гордость — очень естественное человеческое чувство. Хотя чрезмерная гордыня нехороша, гордыня в целом не является чем-то эгоистичным или негативным. Это уважение и симпатия, которые мы испытываем к себе и другим. Например, если ребенок становится первым в гонке, этот ребенок будет гордиться своим достижением, а его семья и друзья также будут гордиться им. Это очень естественное явление.

Что такое Тщеславие

Тщеславие — отрицательный аспект гордыни. Оксфордский словарь определяет тщеславие как «чрезмерную гордость или восхищение собственной внешностью или достижениями», а словарь Merriam-Webster определяет его как «качество людей, которые слишком гордятся своей внешностью, способностями, достижениями и т. д.». Как показывают эти определения, тщеславие есть чрезмерная гордыня собой. Важно заметить, что тщеславие — это чувство, которое мы испытываем по отношению к себе, — оно относится к нашей собственной гордости за свою внешность или достижения.

Тщеславие также считается одним из смертных грехов и может привести к разрушениям. Оно изображается как отрицательное и разрушительное чувство во многих сказках, мифах и сказках. Например, именно тщеславие приводит к падению Нарцисса в греческой сказке «Эхо и Нарцисс»; это также главная слабость злой королевы в «Белоснежке».

Джейн Остин (в «Гордости и предубеждении») объясняет разницу между гордостью и тщеславием следующим образом.

«Тщеславие и гордость — разные вещи, хотя эти слова часто используются как синонимы. Человек может гордиться, не будучи тщеславным. Гордость больше связана с нашим мнением о себе, а тщеславие — с тем, что мы хотим, чтобы другие думали о нас ».

Отличие гордыни от тщеславия

Определение

Гордость – чувство глубокого удовольствия или удовлетворения, получаемое от собственных достижений, достижений своих близких.