Фултонская речь | это… Что такое Фултонская речь?

Фултонская речь (англ. The Sinews of Peace) — речь, произнесённая 5 марта 1946 года Уинстоном Черчиллем в Вестминстерском колледже в г. Фултон, Миссури; в СССР считалась сигналом для начала холодной войны.

Исторический контекст

Международная обстановка после Второй мировой войны была запутана и неопределенна. Формально антигитлеровская коалиция сохраняла своё существование. На практике же обнаружились все более углублявшиеся противоречия между СССР и его западными партнёрами. Сталин претендовал на первенствующую роль, постоянно подчёркивая, что, как главный победитель фашизма и главный потерпевший от него, СССР имеет больше прав в решении вопросов послевоенного устройства, особенно в Европе и Азии. Шло активное насаждение коммунистического влияния в подконтрольных СССР странах, а также рост влияния коммунистов в Западной Европе. В Польше и Греции шла гражданская война между поддерживаемыми СССР коммунистами и антикоммунистическими силами. Наконец, Сталин предъявлял территориальные претензии к соседним странам: требовал у Турции Карсской области и военной базы в проливах и создал сепаратистское просоветское государство в оккупированном им Иранском Азербайджане (в марте 1946 г., когда Черчилль произнёс свою речь, азербайджанский кризис достиг высшего накала, и президент Трумэн даже грозился применить против СССР атомное оружие, если Сталин не выведет оккупационные войска).

В то же время на Западе в широких массах, а также в либеральных и социалистически настроенных кругах, сохранялась уверенность, что дружественные и союзнические отношения, сложившиеся с СССР во время войны, можно будет сохранять и дальше. Претензии СССР в этих кругах было принято рассматривать как законную заботу о собственной безопасности и необходимость компенсации за страдания и жертвы, которые понесли советские люди во время войны.

Черчилль, изначально бывший последовательным антикоммунистом, относился к этим тенденциям с большим недовольством. Он понимал, что Великобритания, бывшая до войны главной европейской державой, больше таковой не является. Терять такой статус было нельзя. Страны Западной Европы, разорённые войной и вдобавок сами находящиеся под сильным коммунистическим влиянием, тем более не могут составить эффективный барьер на пути коммунизма. Остановить Советский Союз могли только США, обладавшие в то время монополией на атомное оружие. Неспроста свою первую внешнеполитическую речь в качестве лидера оппозиции в ноябре 1945 г. Черчилль посвятил «важным проблемам наших отношений с Соединенными Штатами».

Предыстория речи

Зиму 1945-46 года Черчилль по советам врачей проводил в США. Ещё в декабре он в принципе принял приглашение Вестминстерского колледжа прочитать лекцию о «международных отношениях». Фултон находился на родине президента Трумэна и был предметом его патриотических чувств; Черчилль выставил условием, что Трумэн должен сопровождать его в Фултон и присутствовать при речи.

4 марта Черчилль и Трумэн сели в специальный поезд и 5 марта прибыли в Фултон, где Черчиллю была устроена триумфальная встреча. В поезде Черчилль окончательно дописал и отредактировал текст своей речи, занимавший 50 листов небольшого формата. Текст он передал Трумэну, который назвал речь «превосходной»; по его словам, «хотя она и вызовет суматоху, но приведет только к положительным результатам». При этом, публично Трумэн никак не выразил отношения к мыслям и призывам Черчилля. Черчилль, как частное лицо, имел большую свободу рук, чем действующие политики; Трумэн же оставлял за собой возможность в случае необходимости откреститься от содержания речи, назвав её частным мнением Черчилля. В этом смысле речь Черчилля носила отчётливо провокационный характер, будучи рассчитана на зондаж и возбуждение общественного мнения.

Название

В названии речи Черчилля обыгрывается английский фразеологизм «sinews of war», означающий средства для ведения войны (буквально «сухожилия войны»), в котором слово «война» заменено на слово «мир». Первоначальный вариант названия был «Всемирный мир» («World peace»), аналогичным образом обыгрывавший выражение «мировая война».

Содержание

В начале Фултонской речи Черчилль констатировал, что отныне «Соединенные Штаты находятся на вершине мировой силы. Это торжественный момент американской демократии», но и крайне ответственное положение. Противостоят им два главных врага — «война и тирания». Объединённые Нации не смогли защитить мир и поэтому было бы «преступным безумием» поделиться с ними секретом ядерной бомбы, которой пока владеют США, Англия и Канада. Чтобы стать реальным гарантом мира Объединённые Нации должны иметь собственные вооруженные силы, в первую очередь, воздушные, сформированные на международной основе. «Я, — сказал Черчилль, — хотел видеть эту идею реализованной после первой мировой войны и считаю, что это нужно осуществить немедленно».

Мы не можем закрыть глаза на то, продолжал он, что свободы, которые имеют граждане в США, в Британской империи, не существуют в значительном числе стран, некоторые из которых очень сильны. В этих странах контроль над простыми людьми навязан сверху через разного рода полицейские правительства до такой степени, что это противоречит всем принципам демократии. Единственным инструментом, способным в данный исторический момент предотвратить войну и оказать сопротивление тирании является «братская ассоциация англоговорящих народов. Это означает специальные отношения между Британским содружеством и Империей и Соединенными Штатами Америки»

Во второй части речи Черчилль перешёл к анализу ситуации в Европе и Азии. Он открыто назвал Советский Союз причиной «международных трудностей».

«Тень упала на сцену, ещё недавно освещенную победой Альянса. Никто не знает, что Советская Россия и её международная коммунистическая организация намерены делать в ближайшем будущем и есть ли какие-то границы их экспансии. Я очень уважаю и восхищаюсь доблестными русскими людьми и моим военным товарищем маршалом Сталиным… Мы понимаем, что России нужно обезопасить свои западные границы и ликвидировать все возможности германской агрессии. Мы приглашаем Россию с полным правом занять место среди ведущих наций мира. Более того, мы приветствуем или приветствовали бы постоянные, частые, растущие контакты между русскими людьми и нашими людьми на обеих сторонах Атлантики. Тем не менее моя обязанность, и я уверен, что и вы этого хотите, изложить факты так, как я их вижу сам».

Как Черчилль видел эти факты, он изложил в основном параграфе речи.

«От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике через весь континент был опущен железный занавес. За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они, в той или иной форме, объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы… Коммунистические партии, которые были очень маленькими во всех этих восточноевропейских государствах, были выращены до положения и силы, значительно превосходящих их численность, и они стараются достичь во всем тоталитарного контроля».

Опасность коммунизма, признал Черчилль, растет везде, «за исключением Британского содружества и Соединенных Штатов, где коммунизм еще в младенчестве». Он сказал, что «в большом числе стран, далеких от границ России, во всем мире созданы коммунистические „пятые колонны“, которые работают в полном единстве и абсолютном послушании в выполнении директив, получаемых из коммунистического центра»

Вспоминая конец первой мировой войны, Черчилль напомнил, что в те дни были уверенность и большие надежды, что время войн навсегда прошло. Но сейчас он не чувствует такой уверенности и не видит этих надежд. Однако, сказал Черчилль, «я отвергаю идею, что новая война неотвратима… Я не верю, что Советская Россия жаждет войны. Она жаждет плодов войны и неограниченного расширения своей власти и идеологии». И далее: «Из того, что я видел во время войны в наших русских друзьях и соратниках, я заключаю, что ничем они не восхищаются больше, чем силой, и ничего они не уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость. Поэтому старая доктрина баланса сил ныне неосновательна».

«Никогда, — подчеркнул Черчилль, — не было в истории войны, которую было бы легче предотвратить своевременным действием, чем ту, которая только что опустошила огромную область на планете». Такой ошибки повторить нельзя. А для этого нужно под эгидой Объединённых Наций и на основе военной силы англоязычного содружества найти взаимопонимание с Россией. Тогда, заключил Черчилль, «главная дорога в будущее будет ясной не только для нас, но для всех, не только в наше время, но и в следующем столетии».

Интересно, что бывший (и будущий) премьер-министр Великобритании лишь по разу использовал слова «Британия» и «Великобритания». Зато «Британское содружество и Империя» — шесть раз, «англоговорящие народы» — шесть раз, «родственные» — восемь. Во всей своей речи, написанной и прочитанной с присущим Черчиллю блеском, он активно применял запоминающиеся образы и емкие выражения — «железный занавес» и его «тень, опустившаяся на континент», «пятые колонны» и «полицейские государства», «полное послушание» и «безусловное расширение власти» и т. д. Начиная с конца 30-х годов такие эпитеты употреблялись политиками во всем мире лишь в отношении одного государства — фашистской Германии. Используя этот язык теперь в отношении СССР, Черчилль очень умело переключал негативные эмоции американского общества на нового противника.

Последствия и оценки

Советская карикатура, изображающая Черчилля во время произнесения Фултонской речи

В СССР текст речи не переводился полностью, но был подробно пересказан в сообщении ТАСС от 11 марта 1946 года^[1].

14 марта И. В. Сталин в интервью «Правде» поставил Черчилля в один ряд с Гитлером и заявил, что в своей речи тот призвал Запад к войне с СССР, а также обвинил его в расизме:

Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственно полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира^[2][3].

Обвинения Черчилля в «англо-саксонском» расизме стали общим местом в советской пропаганде второй половины 1940-х — начала 1950-х; их использовали даже лингвисты-марристы в проработочной кампании конца 1940-х годов, обратив их против советских языковедов, занимавшихся английским языком^[4].

Для всего мира эта мартовская неделя стала началом «холодной войны», а Фултон гарантировал себе место в учебниках по истории — в одних как старт борьбы за свободную Европу, а в других — как место разжигания новой мировой войны.

В дальшейшем советская пропаганда в основном обходила конкретные тезисы Фултонской речи, ограничиваясь утверждениями о её антисоветской и антикоммунистической направленности. При этом, вслед за Сталиным, смысл речи излагался как призыв к войне: ещё в 1977 году в академическом издании «Всемирная история» утверждалось, что Черчилль «призывал к организации военного похода против СССР»^[5]. Н. Леонов утверждает: «Цинично говорилось, что Запад имеет огромное превосходство в оружии, в том числе владеет ядерными боеприпасами, и есть возможность продиктовать свои условия сосуществования, а если СССР откажется принять их, то вполне допустима превентивная война против строптивца»^[6].

По мнению бывшего президента США Рональда Рейгана, из Фултонской речи родился не только современный Запад, но и мир на нашей планете.

Современный российский исследователь В. Н. Злобин отмечает «прозорливость и политический инстинкт Черчилля», выразившиеся в этой речи. По его мнению, «его (Черчилля) предвидение на следующие 40 лет структуры и характера международных отношений в целом и советско-американских в частности подтвердилось полностью».

Сам Черчилль назовёт эту речь самой важной во всей его карьере.

Широкое распространение получила легенда, что всю Фултонскую речь Черчилль прочитал с расстегнутой ширинкой.

См. также

• Мюнхенская речь Путина

Примечания

1. ↑ Москва послевоенная. 1945—1947. Архивные документы и материалы. М.: Издательство объединения «Мосгорархив», 2000. С. 149—151.
2. ↑ Интервью И. В. Сталина газете «Правда» о речи Черчилля в Фултоне (14 марта 1946 года)
3. ↑ Москва послевоенная. С. 152—154.
4. ↑ Алпатов В. М. История одного мифа. Марр и марризм. М., 2004.
5. ↑ Всемирная история. Т. XI. М.: Наука, 1977. С. 231.
6. ↑ Н. Леонов. Холодная война против России.

Ссылки

• (англ.) Текст речи Черчилля
• (рус.)Перевод речи с примечаниями редактора
• В. Н. Злобин. Неизвестные американские архивные материалы о выступлении У. Черчилля 5.III. 1946 // «Новая и новейшая история», № 2, 2000.
• Интервью И. В. Сталина газете «Правда» о речи Черчилля в Фултоне (14 марта 1946 года).

Холодная война

Фултонская речь | это… Что такое Фултонская речь?

Фултонская речь (англ. The Sinews of Peace) — речь, произнесённая 5 марта 1946 года Уинстоном Черчиллем в Вестминстерском колледже в г. Фултон, Миссури; в СССР считалась сигналом для начала холодной войны.

Исторический контекст

Международная обстановка после Второй мировой войны была запутана и неопределенна. Формально антигитлеровская коалиция сохраняла своё существование. На практике же обнаружились все более углублявшиеся противоречия между СССР и его западными партнёрами. Сталин претендовал на первенствующую роль, постоянно подчёркивая, что, как главный победитель фашизма и главный потерпевший от него, СССР имеет больше прав в решении вопросов послевоенного устройства, особенно в Европе и Азии. Шло активное насаждение коммунистического влияния в подконтрольных СССР странах, а также рост влияния коммунистов в Западной Европе. В Польше и Греции шла гражданская война между поддерживаемыми СССР коммунистами и антикоммунистическими силами. Наконец, Сталин предъявлял территориальные претензии к соседним странам: требовал у Турции Карсской области и военной базы в проливах и создал сепаратистское просоветское государство в оккупированном им Иранском Азербайджане (в марте 1946 г., когда Черчилль произнёс свою речь, азербайджанский кризис достиг высшего накала, и президент Трумэн даже грозился применить против СССР атомное оружие, если Сталин не выведет оккупационные войска).

В то же время на Западе в широких массах, а также в либеральных и социалистически настроенных кругах, сохранялась уверенность, что дружественные и союзнические отношения, сложившиеся с СССР во время войны, можно будет сохранять и дальше. Претензии СССР в этих кругах было принято рассматривать как законную заботу о собственной безопасности и необходимость компенсации за страдания и жертвы, которые понесли советские люди во время войны.

Черчилль, изначально бывший последовательным антикоммунистом, относился к этим тенденциям с большим недовольством. Он понимал, что Великобритания, бывшая до войны главной европейской державой, больше таковой не является. Терять такой статус было нельзя. Страны Западной Европы, разорённые войной и вдобавок сами находящиеся под сильным коммунистическим влиянием, тем более не могут составить эффективный барьер на пути коммунизма. Остановить Советский Союз могли только США, обладавшие в то время монополией на атомное оружие. Неспроста свою первую внешнеполитическую речь в качестве лидера оппозиции в ноябре 1945 г. Черчилль посвятил «важным проблемам наших отношений с Соединенными Штатами».

Предыстория речи

Зиму 1945-46 года Черчилль по советам врачей проводил в США. Ещё в декабре он в принципе принял приглашение Вестминстерского колледжа прочитать лекцию о «международных отношениях». Фултон находился на родине президента Трумэна и был предметом его патриотических чувств; Черчилль выставил условием, что Трумэн должен сопровождать его в Фултон и присутствовать при речи.

4 марта Черчилль и Трумэн сели в специальный поезд и 5 марта прибыли в Фултон, где Черчиллю была устроена триумфальная встреча. В поезде Черчилль окончательно дописал и отредактировал текст своей речи, занимавший 50 листов небольшого формата. Текст он передал Трумэну, который назвал речь «превосходной»; по его словам, «хотя она и вызовет суматоху, но приведет только к положительным результатам». При этом, публично Трумэн никак не выразил отношения к мыслям и призывам Черчилля. Черчилль, как частное лицо, имел большую свободу рук, чем действующие политики; Трумэн же оставлял за собой возможность в случае необходимости откреститься от содержания речи, назвав её частным мнением Черчилля. В этом смысле речь Черчилля носила отчётливо провокационный характер, будучи рассчитана на зондаж и возбуждение общественного мнения.

Название

В названии речи Черчилля обыгрывается английский фразеологизм «sinews of war», означающий средства для ведения войны (буквально «сухожилия войны»), в котором слово «война» заменено на слово «мир». Первоначальный вариант названия был «Всемирный мир» («World peace»), аналогичным образом обыгрывавший выражение «мировая война».

Содержание

В начале Фултонской речи Черчилль констатировал, что отныне «Соединенные Штаты находятся на вершине мировой силы. Это торжественный момент американской демократии», но и крайне ответственное положение. Противостоят им два главных врага — «война и тирания». Объединённые Нации не смогли защитить мир и поэтому было бы «преступным безумием» поделиться с ними секретом ядерной бомбы, которой пока владеют США, Англия и Канада. Чтобы стать реальным гарантом мира Объединённые Нации должны иметь собственные вооруженные силы, в первую очередь, воздушные, сформированные на международной основе. «Я, — сказал Черчилль, — хотел видеть эту идею реализованной после первой мировой войны и считаю, что это нужно осуществить немедленно».

Мы не можем закрыть глаза на то, продолжал он, что свободы, которые имеют граждане в США, в Британской империи, не существуют в значительном числе стран, некоторые из которых очень сильны. В этих странах контроль над простыми людьми навязан сверху через разного рода полицейские правительства до такой степени, что это противоречит всем принципам демократии. Единственным инструментом, способным в данный исторический момент предотвратить войну и оказать сопротивление тирании является «братская ассоциация англоговорящих народов. Это означает специальные отношения между Британским содружеством и Империей и Соединенными Штатами Америки»

Во второй части речи Черчилль перешёл к анализу ситуации в Европе и Азии. Он открыто назвал Советский Союз причиной «международных трудностей».

«Тень упала на сцену, ещё недавно освещенную победой Альянса. Никто не знает, что Советская Россия и её международная коммунистическая организация намерены делать в ближайшем будущем и есть ли какие-то границы их экспансии. Я очень уважаю и восхищаюсь доблестными русскими людьми и моим военным товарищем маршалом Сталиным… Мы понимаем, что России нужно обезопасить свои западные границы и ликвидировать все возможности германской агрессии. Мы приглашаем Россию с полным правом занять место среди ведущих наций мира. Более того, мы приветствуем или приветствовали бы постоянные, частые, растущие контакты между русскими людьми и нашими людьми на обеих сторонах Атлантики. Тем не менее моя обязанность, и я уверен, что и вы этого хотите, изложить факты так, как я их вижу сам».

Как Черчилль видел эти факты, он изложил в основном параграфе речи.

«От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике через весь континент был опущен железный занавес. За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они, в той или иной форме, объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы… Коммунистические партии, которые были очень маленькими во всех этих восточноевропейских государствах, были выращены до положения и силы, значительно превосходящих их численность, и они стараются достичь во всем тоталитарного контроля».

Опасность коммунизма, признал Черчилль, растет везде, «за исключением Британского содружества и Соединенных Штатов, где коммунизм еще в младенчестве». Он сказал, что «в большом числе стран, далеких от границ России, во всем мире созданы коммунистические „пятые колонны“, которые работают в полном единстве и абсолютном послушании в выполнении директив, получаемых из коммунистического центра»

Вспоминая конец первой мировой войны, Черчилль напомнил, что в те дни были уверенность и большие надежды, что время войн навсегда прошло. Но сейчас он не чувствует такой уверенности и не видит этих надежд. Однако, сказал Черчилль, «я отвергаю идею, что новая война неотвратима… Я не верю, что Советская Россия жаждет войны. Она жаждет плодов войны и неограниченного расширения своей власти и идеологии». И далее: «Из того, что я видел во время войны в наших русских друзьях и соратниках, я заключаю, что ничем они не восхищаются больше, чем силой, и ничего они не уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость. Поэтому старая доктрина баланса сил ныне неосновательна».

«Никогда, — подчеркнул Черчилль, — не было в истории войны, которую было бы легче предотвратить своевременным действием, чем ту, которая только что опустошила огромную область на планете». Такой ошибки повторить нельзя. А для этого нужно под эгидой Объединённых Наций и на основе военной силы англоязычного содружества найти взаимопонимание с Россией. Тогда, заключил Черчилль, «главная дорога в будущее будет ясной не только для нас, но для всех, не только в наше время, но и в следующем столетии».

Интересно, что бывший (и будущий) премьер-министр Великобритании лишь по разу использовал слова «Британия» и «Великобритания». Зато «Британское содружество и Империя» — шесть раз, «англоговорящие народы» — шесть раз, «родственные» — восемь. Во всей своей речи, написанной и прочитанной с присущим Черчиллю блеском, он активно применял запоминающиеся образы и емкие выражения — «железный занавес» и его «тень, опустившаяся на континент», «пятые колонны» и «полицейские государства», «полное послушание» и «безусловное расширение власти» и т. д. Начиная с конца 30-х годов такие эпитеты употреблялись политиками во всем мире лишь в отношении одного государства — фашистской Германии. Используя этот язык теперь в отношении СССР, Черчилль очень умело переключал негативные эмоции американского общества на нового противника.

Последствия и оценки

Советская карикатура, изображающая Черчилля во время произнесения Фултонской речи

В СССР текст речи не переводился полностью, но был подробно пересказан в сообщении ТАСС от 11 марта 1946 года^[1].

14 марта И. В. Сталин в интервью «Правде» поставил Черчилля в один ряд с Гитлером и заявил, что в своей речи тот призвал Запад к войне с СССР, а также обвинил его в расизме:

Следует отметить, что господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело развязывания войны тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к тому выводу, что немцы как единственно полноценная нация должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к тому выводу, что нации, говорящие на английском языке, как единственно полноценные должны господствовать над остальными нациями мира^[2][3].

Обвинения Черчилля в «англо-саксонском» расизме стали общим местом в советской пропаганде второй половины 1940-х — начала 1950-х; их использовали даже лингвисты-марристы в проработочной кампании конца 1940-х годов, обратив их против советских языковедов, занимавшихся английским языком^[4].

Для всего мира эта мартовская неделя стала началом «холодной войны», а Фултон гарантировал себе место в учебниках по истории — в одних как старт борьбы за свободную Европу, а в других — как место разжигания новой мировой войны.

В дальшейшем советская пропаганда в основном обходила конкретные тезисы Фултонской речи, ограничиваясь утверждениями о её антисоветской и антикоммунистической направленности. При этом, вслед за Сталиным, смысл речи излагался как призыв к войне: ещё в 1977 году в академическом издании «Всемирная история» утверждалось, что Черчилль «призывал к организации военного похода против СССР»^[5]. Н. Леонов утверждает: «Цинично говорилось, что Запад имеет огромное превосходство в оружии, в том числе владеет ядерными боеприпасами, и есть возможность продиктовать свои условия сосуществования, а если СССР откажется принять их, то вполне допустима превентивная война против строптивца»^[6].

По мнению бывшего президента США Рональда Рейгана, из Фултонской речи родился не только современный Запад, но и мир на нашей планете.

Современный российский исследователь В. Н. Злобин отмечает «прозорливость и политический инстинкт Черчилля», выразившиеся в этой речи. По его мнению, «его (Черчилля) предвидение на следующие 40 лет структуры и характера международных отношений в целом и советско-американских в частности подтвердилось полностью».

Сам Черчилль назовёт эту речь самой важной во всей его карьере.

Широкое распространение получила легенда, что всю Фултонскую речь Черчилль прочитал с расстегнутой ширинкой.

См. также

• Мюнхенская речь Путина

Примечания

1. ↑ Москва послевоенная. 1945—1947. Архивные документы и материалы. М.: Издательство объединения «Мосгорархив», 2000. С. 149—151.
2. ↑ Интервью И. В. Сталина газете «Правда» о речи Черчилля в Фултоне (14 марта 1946 года)
3. ↑ Москва послевоенная. С. 152—154.
4. ↑ Алпатов В. М. История одного мифа. Марр и марризм. М., 2004.
5. ↑ Всемирная история. Т. XI. М.: Наука, 1977. С. 231.
6. ↑ Н. Леонов. Холодная война против России.

Ссылки

• (англ.) Текст речи Черчилля
• (рус.)Перевод речи с примечаниями редактора
• В. Н. Злобин. Неизвестные американские архивные материалы о выступлении У. Черчилля 5.III. 1946 // «Новая и новейшая история», № 2, 2000.
• Интервью И. В. Сталина газете «Правда» о речи Черчилля в Фултоне (14 марта 1946 года).

Холодная война

Речь о железном занавесе | История, факты и влияние

Гарри Трумэн и Уинстон Черчилль на Потсдамской конференции

Смотреть все СМИ

Дата:

5 марта 1946 г.

Местонахождение:

Фултон
Миссури
Соединенные Штаты

Просмотреть весь связанный контент →

Речь о железном занавесе , речь, произнесенная бывшим премьер-министром Великобритании Уинстоном Черчиллем в Фултоне, штат Миссури, 5 19 марта46, в котором он подчеркнул необходимость того, чтобы Соединенные Штаты и Великобритания выступили в качестве защитников мира и стабильности против угрозы советского коммунизма, опустившего «железный занавес» над Европой. Термин «железный занавес» использовался в качестве метафоры с XIX века, но Черчилль использовал его для обозначения политического, военного и идеологического барьера, созданного СССР после Второй мировой войны для предотвращения открытых контактов между ним и зависимыми от него странами. восточноевропейских и центральноевропейских союзников, с одной стороны, и Запада и других некоммунистических регионов, с другой.

Сразу после Второй мировой войны британские и американские лидеры и политические стратеги скептически относились к геополитическим амбициям своего недавнего союзника Советского Союза. Еще в мае 1945 года, когда война с Германией едва закончилась, Черчилль, которого британские избиратели вскоре заменят на посту премьер-министра Клементом Эттли во время Потсдамской конференции, предвидел, что большая часть Восточной Европы будет втянута в советскую сферу влияния. влияние. Поскольку Советы действительно быстро установили твердый контроль над большинством стран Восточной Европы, на Западе преобладали две точки зрения относительно того, как лучше всего взаимодействовать с СССР в послевоенном мире. Согласно первому, советский лидер Иосиф Сталин стремился к безграничной экспансии и поощрялся только уступками. Согласно второму, Сталин согласился на структуру мира, но нельзя было ожидать, что он ослабит свою власть над Восточной Европой, пока Соединенные Штаты исключат его, например, из Японии. Прес. США Гарри С. Трумэн и Государственный департамент дрейфовали между этими двумя полюсами в поисках ключа к секретам Кремля и, следовательно, к соответствующей политике США.

По мнению Черчилля, советская политика давала мало шансов на успешное установление мира в предстоящие годы. К аналогичному выводу пришел и американский дипломат Джордж Кеннан, ставший архитектором политики «сдерживания». Он утверждал, что Советы были полны решимости распространить коммунизм по всему миру и были принципиально против сосуществования с Западом. Хотя он сомневался в потенциальной эффективности попыток примирить и умиротворить Советы, Кеннан был убежден, что они понимают логику военной силы и умерят свои амбиции, столкнувшись с решительным ответным давлением со стороны Запада.

В феврале 1946 года по приглашению Трумэна (и с его конфиденциальной поддержкой) Черчилль, уже не премьер-министр, отправился в Вестминстерский колледж в Фултоне, штат Миссури, где произнес речь, в которой предупредил американцев о советской экспансии, сказав: что «железный занавес» опустился на европейский континент, «от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике»:

За этой линией лежат все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы… Все эти знаменитые города и население вокруг них находятся в. .. советской сфере, и все они в той или иной форме подвержены не только советскому влиянию, но и очень высокой, а в некоторых случаях все возрастающей степени контроля со стороны Москвы.

Черчилль предложил установить особые тесно переплетенные отношения между Соединенными Штатами и Британским Содружеством в качестве противовеса советским экспансионистским амбициям в зарождающейся, но усиливающейся холодной войне:

Получите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту .
Подпишитесь сейчас

Братское объединение требует не только растущей дружбы и взаимопонимания между двумя нашими обширными, но родственными системами общества, но и продолжения близких отношений между нашими военными советниками, ведущих к общему изучению потенциальных опасностей, к сходству оружия и учебных пособий и взаимообмену офицеров и курсантов в технических вузах.

В то же время Черчилль подчеркивал первостепенное значение усиления европейской интеграции, тем самым предвещая сотрудничество, которое в конечном итоге приведет к созданию Европейского Союза:

Безопасность мира, дамы и господа, требует нового единство в Европе, из которого ни одна нация не должна быть навсегда изгнана.

Вестминстерский колледж отметил знаменательную речь, привезя из Лондона и реконструировав на территории своего кампуса церковь Святой Марии Богородицы в Олдерманбери (спроектированную сэром Кристофером Реном в 17 веке и поврежденную немецкими бомбардировками во время Второй мировой войны).

Редакторы Британской энциклопедии Эта статья была недавно отредактирована и обновлена ​​Джеффом Валленфельдтом.

Речь Уинстона Черчилля о железном занавесе — 5 марта 1946 г. | Национальный музей Второй мировой войны

Статья

Знаменитая речь Черчилля о «железном занавесе» положила начало холодной войне и сделала этот термин нарицательным.

5 марта 2021 г.

Верхнее изображение предоставлено Американским Национальным музеем Черчилля.

Догорающие угли Второй мировой войны еще долго отбрасывали тень на послевоенный мир, когда Уинстон Черчилль прибыл в небольшой среднезападный городок Фултон, штат Миссури, весной 1946. ​​Вестминстерский колледж казался маловероятным местом для выступления бывшего премьер-министра Великобритании с речью глобального значения. Президент Гарри Трумэн написал примечание в нижней части приглашения колледжа: «Это замечательная школа в моем родном штате. Если ты придешь, я тебя познакомлю. Надеюсь, ты сможешь это сделать».

Уинстон Черчилль вместе с президентом США Гарри С. Трумэном в Вестминстерском колледже, где Черчилль произнес свою знаменитую речь. Изображение предоставлено Национальным музеем Черчилля в Америке.

Черчилль, выигравший войну в Европе только для того, чтобы проиграть на всеобщих выборах в Великобритании в июле 1945 года, с радостью принял приглашение выступить на одной трибуне с президентом Соединенных Штатов.

Черчилль знал, что в то время как мир надеялся оставить ужасы войны позади, события начала 1946 года предвещали еще более мрачное будущее. После победы союзников Советский Союз начал формировать Восточную Европу по их образцу, приводя правительства многих стран в соответствие с Москвой. 9 февраляПремьер-министр Иосиф Сталин выступил с речью, в которой заявил, что война между Востоком и Западом неизбежна. 22 февраля американский посол в Москве Джордж Ф. Кеннан отправил знаменитую «Длинную телеграмму», предупреждающую о постоянной враждебности Советского Союза по отношению к Западу.

Затем, 5 марта 1946 года, в Вестминстерском колледже в Фултоне знаменитые слова Черчилля «От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике над континентом опустился железный занавес» положили начало холодной войне и обрамили геополитический ландшафт на ближайшие 50 лет. Бывший премьер-министр вместе с президентом Трумэном сформулировал угрозу, которую Советский Союз и коммунизм представляли для мира и стабильности в послевоенном мире. Ссылаясь на дух Атлантической хартии, он призвал к укреплению англо-американских связей и к тому, чтобы Организация Объединенных Наций стала всемирной организацией, содействующей миру, которая добьется успеха там, где ее предшественница, Лига Наций, потерпела неудачу.

«Силы мира», название, которое сам Черчилль дал своему выступлению, до сих пор сохранилось как одна из самых значительных речей государственного деятеля. Он не только сделал термин «железный занавес» нарицательным, но и ввел термин «особые отношения», описывая прочный союз между Соединенными Штатами и Великобританией. Это речь, которая предложила Западу план того, как в конечном итоге вести — и побеждать — холодную войну.

Эта статья является частью серии, посвященной 75-летию окончания Второй мировой войны, которое стало возможным благодаря Министерству обороны.

Познакомьтесь с авторами

Автором является Стивен Роджерс, Вестминстерский колледж, при участии Тимоти Райли, Сандры Л. и Монро Э. Траут, директора и главного хранителя Национального музея Черчилля в Америке.

Большая ответственность и новая глобальная власть

С быстрым ростом мощи и влияния после Второй мировой войны Соединенным Штатам пришлось взять на себя новые обязательства, что ознаменовало начало «американской эры».

УЗНАТЬ БОЛЬШЕ

Темы

Европейский театр военных действий

Исследовать дальше

• Тип изделия

  Артикул

  «Черный четверг» 14 октября 1943 г.: Второй бомбардировочный налет на Швайнфурт

  Комбинированное бомбардировочное наступление (CBO) на Европейском театре военных действий было одной из самых кровавых кампаний Америки.

• Тип статьи

  Статья

  Упражнение в разврате: создание Варшавского гетто

  Крупнейшее из гетто, в котором восточноевропейские евреи сначала содержались, а затем были депортированы нацистами в лагеря смерти, было создано в Варшаве, Польша.

• Артикул Тип

  Артикул

  Незаметные свидетели Сталинградской битвы

  К моменту наступления немцев в конце лета 1942 года в Сталинграде оставалось до полумиллиона мирных жителей. Те, кто пережил первоначальный натиск и не успел бежать, вынуждены были выживать на поле боя, опустошенном непрекращающимися бомбардировками и уличные бои. Подавляющее большинство из них составляли женщины и дети.

• Тип изделия

  Артикул

  Сталинград: эксперименты, адаптация, внедрение

  Восемьдесят лет назад Красной Армии удалось остановить, сдержать и в конечном итоге разгромить крупнейшую немецкую армию на Восточном фронте.

• Тип изделия

  Артикул

  Человек на все времена

  Во время Второй мировой войны Зейдлиц был опытным полевым командиром, прошел путь от командования дивизией и корпуса, отличился под Демянском и Сталинградом.

• Тип изделия

  Артикул

  Последние дни концлагеря Дахау

  В последние несколько дней своего существования, до прибытия солдат 7-й армии США, Дахау представлял собой маленькую замкнутую вселенную разложения и смерти.