Можно ли обмануть детектор лжи: эксперимент на полиграфе — 18 декабря 2022

Проверяем, хороший ли я лжец

Фото: Екатерина Тычинина / 74.RU

Поделиться

Полиграф выглядит обычным медицинским прибором, что-то вроде кардиографа: пара клипсов на пальцы, датчики на груди и животе, ноутбук и стена нейтрального цвета, в которую ты смотришь, чтобы мимика специалиста не мешала врать. У журналиста 74.RU Артема Краснова есть два вопроса: «Был ли я в США?» и «Встречался ли я с губернатором Челябинской области Алексеем Текслером?» На оба вопроса он планирует отвечать отрицательно, но что-то из этого может оказаться неправдой. Задача эксперта — определить, где журналист солгал. Полиграф рисует сложные кривые, похожие на кардиограммы (не уйти нам от сравнения), после чего результат обсчитывается и специалист делает вывод. Поймал ли он журналиста на лжи? Забегая вперед, скажем, что он определил даже больше, чем его просили. Об этом читайте в материале Артема Краснова.

Нам, дилетантам, эти графики мало о чём говорят, но опытный глаз видит в них паттерны, выдающие… Нет, не ложь, а физиологическую реакцию на стимул — заданный вопрос

Фото: Екатерина Тычинина / 74.RU

Поделиться

Наибольшую известность полиграфы получили благодаря полиции, потому что их активно используют для проверки подозреваемых. Обычно это добровольная история, но отказ от нее, равно как и сопротивление во время теста, могут быть интерпретированы определенным образом. Вторая популярная область — проверка кандидатов на разные ответственные вакансии, скажем, на должности, имеющие отношение к гостайне. Если бы на полиграфах проверяли чиновников, возможно, срок службы в администрации не всегда бы заканчивался сроком в другом месте: мохнатолапые бы отсеивались на берегу. Наконец, полиграфы используются для выявления психологических проблем, о чём мы тоже расскажем. Со специалистом, психологом и полиграфологом Ларисой Хамзиной мы встречаемся в детективном агентстве, где стоит прибор двойного назначения: у него есть лицензия ФСБ, но также его применяют на гражданке, чтобы определять триггерные зоны человека.

Датчики дыхания

Фото: Екатерина Тычинина / 74.RU

Поделиться

В классическом виде он регистрирует три типа реакций: кожно-гальваническое сопротивление (оно зависит от потоотделения на пальцах), верхнее и диафрагмальное дыхание, а также параметры сердечно-сосудистой системы: давление и наполняемость сосудов, иногда — пульс. Порой добавляется датчик тремора рук и запись фонограммы (видеозапись), но они используются как вспомогательные средства.

Ниже мы расскажем, можно ли обмануть полиграф, например за счет правильного дыхания, медитации, успокоительных средств или грязных рук.

На пальцы надевают датчики, измеряющие кожно-гальваническое сопротивление, давление и наполняемость сосудов

org/Person»>Фото: Екатерина Тычинина / 74.RU

Поделиться

Кстати, почему вопроса только два? Изначально я составил 20 вопросов, планируя на какие-то отвечать правдиво, на какие-то — лгать, но оказалось, что проверка на полиграфе — процесс довольно длительный. Во-первых, вопросы повторяются по кругу (да-да, если кто-то думал, будто соберет волю в кулак и соврет, не тут-то было). Во-вторых, вопросы зашиваются в «сэндвичи» из других вопросов, часть из которых нейтральны (сегодня двенадцатое число?), а часть — контрольные (любите ли вы сплетничать?). Но нас интересуют не они, а проверочные вопросы, то есть те самые, что ставит перед полиграфологом заказчик тестирования.

В каких-то случаях проверка может занимать несколько часов, а выявленные подозрения могут проверяться с помощью дополнительных блоков вопросов, так что если уж надеетесь обмануть полиграф, настройтесь на марафонскую дистанцию. Говоря откровенно, после получасовой карусели вопросов у тебя уже начинается морская болезнь и накатывает сонливость.

Я всё же настоял на том, чтобы Лариса попыталась выявить ложь в ответах на вопросы из моего списка, заданные подряд, но результат действительно оказался нерелевантным. Например, я отвечал неправду на вопрос, катаюсь ли я на велосипеде и была ли у меня собака, но в этот момент измеряемые показатели оставались более-менее в норме. А наибольшее отклонение дал вопрос, являюсь ли я левшой, хотя на него я отвечал правдиво. Такие явления называются артефактами — здесь фиксировалась некая эмоциональная реакция на что-то, связанно с левшами, а не на сам факт лжи. Очень грубо разницу можно показать так: допустим, вам демонстрируют фотографию жертвы преступления и спрашивают, совершали ли вы убийство. Вы отвечаете: «Нет», — но ваши реакции выдают сильное волнение. И нужно разбираться, обусловлено ли волнение фактом лжи или отвращением к показанной картинке, ужасом, страхом, сопереживанием. В реальности, конечно, столь сильные эмоциональный стимулы не используются, но, например, подозреваемому могут показать предполагаемое место преступления в череде других, нейтральных мест.

Я как на экзамене вытянул билет, на котором был написан довольно сложный код (чуть проще, чем дал сисадмин от рабочей почты). Задача Ларисы была в том, чтобы определить, какой именно билет я получил. Она перечисляла все коды подряд, я отвечал на всё: «Нет», — она фиксировала реакции организма.

При обработке результатов специалист определяет зоны полиграммы, в которых параметры заметно меняются. Не будем топить вас в подробностях, потому что для непосвященного полиграмма — что арабская вязь, но, например, отмечаются нарастания и спады артериального давления определенной формы. При оценке используется трехбалльная система, то есть за нормальную форму дают ноль баллов, за небольшое отклонение — один балл, за сильное — два балла.

Специалист делает несколько предъявлений (то есть циклов, в течение которых задают вопросы), подсчитывает баллы по всему спектру и получает результат.

В нашем случае больше всего баллов набрал вопрос с правильным кодом. При этом не так даже важно, что я обманывал: сам факт узнавания кода вызывал небольшие физиологические реакции, причем сам я их не ощущал. Мне казалось, я был абсолютно спокоен.

Предтестовая беседа может длиться полтора часа

Фото: Екатерина Тычинина / 74.RU

Поделиться

Итак, основной тест. Помимо главных вопросов «Был ли я в Америке?» и «Встречался ли я с Алексеем Текслером?» добавились нейтральные вроде «Сегодня понедельник?» и контрольные: «Люблю ли я сплетничать?», «Совершаю ли я подлости в отношении близких?» и «Есть ли касающиеся меня нераскрытые преступления?».

На главные вопросы в обоих случаях я отвечаю «Нет», но это правда лишь в случае с США, где я никогда не был. Что касается Текслера, то, хотя я вижу его крайне редко, мы встречались на «Народной премии 74.RU» в сентябре.

Соответственно, из интересующих нас вопросов максимальный балл, 13 единиц, набирает как раз тот, что касается главы региона. Я спрашиваю Ларису: какой бы вывод вы сделали, если бы я был реальным подозреваемым?

— Я думаю, что по поводу Текслера ты говорил неправду, — отвечает она. — И если бы этот вопрос был принципиальным, тебя бы стали «катать» дальше, задавая уточняющие вопросы, скажем, встречался ли ты с ним в среду?

Хорошо, а что касается Соединенных Штатов? Балл получился ниже, 9 единиц, но все-таки довольно различимый, хотя я не врал.

— Я бы сказала, тут результат не очень определенный: возможно, в Америке ты действительно не был, но почему-то этот вопрос вызывает эмоциональный отклик, возможно, ты туда хотел.

Что отчасти правда: я бы не хотел жить в США, но съездить туда было бы интересно.

Но меня удивило другое — контрольные вопросы. Полиграф показал спокойную реакцию на вопросы насчет подлости по отношению к близким и любовь к сплетням, но вопрос по поводу нераскрытых преступлений набирает те же 13 баллов, что и, собственно, вопрос про Текслера.

Вообще контрольные вопросы нужны, чтобы проверить базовый уровень реакции человека на эмоционально окрашенные стимулы, то есть они не являются предметом исследования, а просто задают точку отсчета. Тем не менее интересно, почему я так реагирую?

— Ты что, совершал преступления? — спрашивает Лариса.

Я отвечаю:

— Слушайте, я рос в девяностые, по мелочи всякое бывало, что можно подтянуть под статью.

Но, думаю, меня тригеррит по другому поводу: в стране, где за мнение, отличное от единственно верного, можно получить уголовное дело, носители этого отличного мнения неизбежно чувствуют тревогу.

В профессиональной среде словосочетание «детектор лжи» используется мало, потому что создает не совсем верное впечатление о процессе. Детектор лжи — это некий прибор с красной лампочкой, которая загорается на вранье, и такой еще не изобретен. Полиграф же фиксирует лишь физиологические реакции на стимул, и на его кривых нет того залома, который отчетливо указывает на ложь. Эти данные нужно мало того что прочитать, но еще и правильно интерпретировать, поэтому ложь определяет не столько прибор, сколько вся система, которая включает как самого эксперта-полиграфолога, так и других причастных к процессу людей, например, судей. Кстати, обработку полиграмм можно проводить автоматически, но этот метод считается ненадежным, и опытный полиграфолог способен гораздо четче отделить подозрительные реакции от тех, что вызваны просто эмоциональным фоном.

В этом главный минус метода: хотя он вроде бы инструментальный, результат очень зависит от квалификации не только самого полиграфолога, но и заказчиков процедуры.

Когда идешь в «комнату дознания», мысль об обмане полиграфа кажется соблазнительной. Врать, недоговаривать, фантазировать — это просто. Но когда сидишь, увешанный датчиками, перестаешь понимать, что ты имел в виду. В одном из тестов Лариса предлагает мне оказать сопротивление. Она называет имена людей, включая мое собственное, а я на всё отвечаю нет. «Тебя зовут Иван?» Нет. «Тебя зовут Виктор?» Нет. «Тебя зовут Артем?» Нет. Только в этом случае я должен делать всё, чтобы сбить полиграф с толку и представиться, условно, Иннокентием.

Минут через пять Лариса останавливает тест:

— Ты вообще не сопротивляешься.

— Я не знаю как. Что люди делают?

— Ой, да что угодно: губу себе до боли прикусывают, ягодицы сжимают, пальцами двигают, дышат неровно.

Но искусство сжимания ягодиц мне не дается, так что попытки исказить реакции проваливаются. Ну а другим удается?

— В большинстве случаев проверка на полиграфе делается с согласия человека, о чём заполняется соответствующий документ, — объясняет Лариса Хамзина. — Поэтому в общем случае человек не должен препятствовать тесту, если хочет доказать, например, свою невиновность. Конечно, многие надеются обмануть полиграф, и в интернете полно историй про это. Но опытный полиграфолог хорошо видит сопротивление и делает об этом соответствующий вывод в результатах тестирования.

— То есть тут как с медосвидетельствованием на алкоголь: если я отказываюсь сотрудничать, значит, по умолчанию вру? — уточняю я.

— Нет, не так: полиграфолог не делает выводов, он просто отмечает сам факт сопротивления. Дальше уже зависит, для чего делался тест. Например, если это добровольное тестирование перед устройством на работу, а кандидат активно сопротивляется — сам заказчик теста примет решение, нужен ли ему человек, который, грубо говоря, на вопросы о взятках пытается сбить полиграф с толку.

В ход идут и технические средства, скажем, иногда проверяемые пачкают руки чем-нибудь клейким, чтобы закупорить потовые железы. Но в случае подозрений вас попросят тщательно вымыть руки.

Успокоительные средства — еще один популярный в народе метод, ведь обыватели считают, что полиграф определяет ложь по волнению, а если ты в измененном состоянии, то бороться с волнением проще.

— Седативные препараты очень сильно меняют фиксируемые параметры, например измеряется соотношение вдоха и выдоха, то есть полиграфолог также зафиксирует это обстоятельство, и результат будет считаться нерелевантным, — объясняет Лариса Хамзина.

По инструментальной детекции лжи есть целые курсы

org/Person»>Фото: Екатерина Тычинина / 74.RU

Поделиться

Этот прибор используется для диагностики психологических проблем в рамках так называемой БОС-терапии (биологическая обратная связь). Суть метода — в поиске триггерных зон, на которые организм дает выраженную биологическую реакцию, идентифицирующую проблему. Интересно, что сознательно человек может считать своими триггерами совсем другое, а его мышечные зажимы или нервные тики провоцируются историей, о которой думаешь меньше всего. Скажем, иногда триггером является страх потолстеть, хотя человек имеет идеальную форму и внешне не скажешь, что он вообще об этом думает.

Лариса Хамзина рассказывает:

— Пришел мужчина, успешный, физически развитый, молодой. Жалобы на боли в спине, но органических проблем нет. Мы поговорили: на первый взгляд, абсолютно нормальная жизнь, есть деньги, известность. Начинаем искать триггерные зоны, в большинстве своем реакции нормальные. И так постепенно выходим на эпизод двадцатилетней давности, когда он, по его мнению, плохо обошелся с деловыми партнерами. Сам он удивился, мол, да я и не думаю о тех событиях. Но его организм «думает» и выдает отчетливые физиологические реакции, то есть этот вопрос его продолжал беспокоить.

После определения триггерной зоны идут психотерапевтическая проработка эпизода и повторная диагностика, чтобы убедиться, что триггер перестал работать.

— В итоге у него пропали и реакция на это событие, и боли в спине, — подытоживает Лариса.

Я спрашиваю, а может ли человек четко осознавать свой триггер, и если да, не значит ли, что он способен его победить?

— Бывает, что человек в принципе осознает проблему, но стесняется ее проговорить: например, его сексуальная жизнь омрачена зависимостью от порнографии. То есть он рассказывает об этом косвенно и ищет где-то рядом. А когда полиграф показывает явно выраженные реакции, есть возможность проработать вопрос до конца.

— Окей, но ведь зависимость от порнографии на то и зависимость, что от нее, наверное, сложно избавиться?

— Да, но можно привести ее в какой-то баланс со своей сексуальной жизнью.

А вот как БОС-терапия выглядит на практике. Мы возвращаемся к полиграфу, и Лариса задает вопросы (тему о порнографии мы пропустили):

— Ты боишься черной воды?

— Нет.

— Ты боишься предательства близких?

— Нет.

— Ты боишься высоты?

— Нет.

В моем случае самый высокий балл дало как раз потенциальное предательство близких, но и он был заметно ниже «контроля» — вопроса: «Боишься ли ты чего-то, кроме перечисленного?»

— То есть в твоем случае триггерная зона если и есть, то пока мы в нее не попали, — подытоживает Лариса.

О, триггерные зоны… Даже не начинайте. В принципе, они есть у всех, другое дело, что у кого-то психика может жить и работать с ними, а кто-то невольно заходит в тупики, и вот тогда можно покопаться в себе или самостоятельно, или с чьей-то помощью.

Вообще опыт общения с полиграфом наводит на интересные мысли насчет того, есть ли у нас свобода воли или наш организм по большей части работает в режиме автопилота и мы просто думаем, что контролируем его?

А ранее мы рассказывали, можно ли обмануть алкотестер.

Можно ли обмануть полиграф?

Если ответить коротко, то — можно. Но практически невозможно обычному, неподготовленному человеку. Полиграф, детектор лжи, — это по сути полумедицинский прибор, регистрирующий различные физиологические показатели организма человека во время ответов на вопросы. Как Вы могли заметить тут два основных момента. Вопросы которые задает специалист и показатели (реакции) опрашиваемого.

Вопросы.

Вопросы для проверки на полиграфе специалист готовит заранее. Для этого он общается, читает, выясняет все обстоятельства дела. Вопросов как правило много, они сформированы в группы, каждую группу вопросов записывают на полиграфе несколько раз. По реакциям на вопросы специалист, полиграфолог будет делать выводы о совершенных или нет действиях.

Как судья принимает решение виновен человек или нет? На одну чашу весов правосудия идут факты «за» в другую «против». На одной чаше показание свидетелей, потерпевшей, аудио или видеозапись, заключение специалиста по проведению опросов с применением полиграфа, и т. д. на другой показания обвиняемого: «Я не виноват». Если судье достаточно собранной информации для принятия решения он его принимает. Тоже самое делает специалист по полиграфу. Он может провести несколько тестов а может один. После этого он готовит заключение. Поэтому важна его квалификация. Опрос с применением полиграф не может занимать менее 1,5 часов.

Обмануть полиграф это «просто». Если, допустим специалисту по полиграфу дали недостоверную информацию по краже, неправильную сумму пропавших денег или время пропажи. И тогда вор будет честно отвечать на вопрос о том, что такую сумму он такого-то числа не брал. Получится, что он обманул полиграф.

Реакции.

К реакциям относят изменения трех основных показателей человека. Изменение дыхательного ритма, — 2 датчика, 1 — верхнего (грудного) и 1 нижнего дыхания (диафрагмального). Изменение работы сердечно-сосудистойсистемы это датчик фотоплетизмограммы (ФПГ или ПГ) как дополнение бывает датчик артериального давления (манжета с тонометром). Электрическая активность кожи (ЭДА) или кожногальваническая реакция КГР, это датчик с двумя маленькими металлическими пластинками, которые одевают на кончики пальцев (кожно-гальваническая реакция КГР- фазическая составляющая и электрокожной проводимости, регистрирует ситуативные эмоциональные всплески, ЭКП, — тоническая составляющая, отражающая психологическое напряжение, например поднимается к 3 вопросу потом падает, она более инертна по времени ).

Некоторые установки, более дорогие полиграфы, имеют айтрекер. Айтрекер, — устройство, которое отслеживает изменение площади, размера зрачка человека. На картинке зеленый кружок, — место куда смотрит испытуемый в настоящий момент.

Обычный человек не умеет спонтанно, произвольно сужать или расширять зрачок глаза. Не может менять частоту сердечных сокращений, изменять кровяное давление или электрическую проводимость кожи. Наши глаза не могут не видеть, если нам что-либо предъявляют, а наши уши не могут не слышать, когда нам задают вопрос. «Не думайте о синем крокодиле», — говорят для примера психологи, чтобы показать человеку, что его внимание на доли секунд было привлечено этой фразой. Когда человеку задают достаточно конкретный вопрос, то ответ в голове возникает практически мгновенно. Далее человек принимает решение как отвечать «Да» или «Нет».

Еще в 30-х годах прошлого века А.Р. Лурия обратил внимание, что время реакции на ложный ответ у человека увеличивается (см. Сопряженно-моторная методика А.Р. Лурия). Это подтверждается исследованиями в которых длинна стимулов одинаковая. Установленные на человеке датчики очень чувствительные. Человек не замечает особых изменений своего организма на вопросы. И не может контролировать все параметры одновременно. После того как человек принял решение отвечать его ответы подлежат регистрации на полиграфе. Здесь-то и происходит самое интересное.

На  картинке представлены изменения показателей преступника на вопрос о реальной сумме пропавших денег.

На картинке приведена полиграмма которая отражает работу физиологических параметров человека. Верхние две линии это датчики верхнего и нижнего дыхания (грудного и диафрагмального или абдоминального). Они регистрируют то, как человек дышит, все вдохи выдохи, разговоры и кашель. Желтая и зеленая линия это показания датчиков проводимости кожи. У кого-то руки всегда сухие, у кого-то влажные. Когда человек обманывает у него изменяется проводимость кожи. Также можно увидеть изменение эмоционального напряжения с течением времени. У преступника по мере приближения к компрометирующему вопросу будет нарастать напряжение, — зеленая линия тоническая составляющая электрической активности кожи.Красная и фиолетовая линия отражают работу сердечно-сосудистой активности. Когда человек обманывает, то у него меняется кровяное давление или частота сердечных сокращений.

Во время опроса на полиграфе все нормальные люди волнуются. Но честному человеку обманывать не придется вообще. Он ничего не совершал и, как правило, не знает настоящих деталей преступления. А, вот преступнику нужно внешне выражать спокойствие и контролировать свои параметры на компрометирующие вопросы. Иногда они отказываются от опроса с применением полиграфа. Честному человеку скрывать нечего. Поэтому основной контингент на проверках на полиграфе это люди невиновные.

Получается, что бы обмануть полиграф необходимо в совершенстве владеть методиками проведения проверок с применение полиграфа, т.е. пройти обучение и соответственно практику. Плюс нужно обучиться контролировать свои физиологические параметры. На сегодняшний день это – биоуправление. Чтобы овладеть навыками произвольной релаксации/активизации параметров нужно около 20 тренингов, — это  2-3 месяца занятий.  А пройти полиграф нужно завтра. Поэтому полиграф обмануть практически невозможно.

Заказать опрос на полиграфе

Наверх

Обнаружение обмана | Как понять, что кто-то лжет

Что такое обнаружение обмана?

Обнаружение лжи относится к следственным методам, используемым для определения правдивости человека и его достоверности. Это в значительной степени определяется путем рассмотрения определенных поведенческих и физиологических сигналов, а также более широкой контекстуальной и ситуационной информации.

Какие методы используются для выявления обмана?

Хотя историки не совсем уверены, где и когда возникли методы обнаружения лжи, ясно, что люди веками пытались понять, как определить, лжет ли кто-то.

К счастью, со временем методологии претерпели значительные изменения, перейдя сначала от ненаучных испытаний (т. е. Салемских ведьм) к более биологически ориентированным (т. е. френологии и графологии). Сегодняшнее обнаружение лжи обычно сочетает в себе поведенческую психологию (т. е. наблюдение за человеком) и технологии (т. е. полиграфы и искусственный интеллект).

Работа доктора Экмана в области обнаружения лжи в основном сосредоточена на невербальной передаче эмоций, наблюдаемых на лице и теле.

Проблемы обнаружения лжи

Не существует единого, однозначного признака самого лжи; никакое подергивание мышц, выражение лица или жест не доказывают, что человек лжет с абсолютной уверенностью. Поэтому большинство современных методов обнаружения лжи в значительной степени полагаются на различные методы сбора, анализа и интерпретации эмоциональных и физиологических данных.

Однако любые собранные данные просто раскрывают эмоциональные признаки, которые могут иметь или не иметь отношения к обману. Например, потные ладони во время собеседования при приеме на работу могут свидетельствовать о том, что кандидат боится быть уличенным во лжи о своей квалификации. Или , потные ладони могут свидетельствовать об их опасениях, что интервьюер не поверит их квалификации, несмотря на полную честность в резюме. Или, , их ладони могут быть потными, потому что они беспокоятся совсем о другом, например, о больном ребенке дома.

Есть еще много возможных причин, по которым у человека могут потеть ладони, особенно в сценариях с высокими ставками. Чтобы определить истинную причину, необходимы дальнейшие исследования и анализ. Поспешные выводы, хотя это и легко сделать, могут нанести вред всем участникам, и этого следует избегать.

Детекторы лжи действительно работают?

Детектор лжи на полиграфе работает по тем же принципам, что и обнаружение обмана по поведению, и подвержен тем же проблемам. Проверка на полиграфе не выявляет ложь, а только признаки эмоций и требует дальнейшего расследования.

Как выглядит ложь?

С ложью связаны многие наблюдаемые признаки, но они не всегда проявляются всеми. Отсутствие этих сигналов не означает, что человек правдив, но их наличие, особенно при наличии нескольких признаков, очень наводит на мысль о потенциальном обмане.

Неоценимым аспектом обнаружения лжи является установление «базового уровня» или поведения, считающегося «нормальным» для рассматриваемого лица. Затем основной процесс обнаружения поведенческого обмана включает поиск подсказок, которые сигнализируют о каком-то изменении или отклонении от этого базового уровня. Их можно заметить через «горячие точки» по ряду различных наблюдаемых каналов, таких как: выражение лица, язык тела, голос, вербальный стиль и вербальное содержание.

Что такое «горячая точка»?

Доктор Экман ввел термин «горячая точка» для обозначения признаков того, что что-то не так; либо вся история не рассказывается, либо детали истории фальсифицируются. Горячие точки отмечают какой-то эмоциональный или когнитивный стрессор, но, что важно, не раскрывают, почему. Для проверки вашей гипотезы требуется дальнейшее исследование и рассмотрение контекста.

Типичные горячие точки:

• отклонение от исходного уровня (например, разговорчивый ребенок необычно тихий, когда его спрашивают о разбитой вазе)
• мгновенный конфликт между тем, что сообщается вербально, и тем, что представляется невербально (например, заверение кого-то, что вы не злитесь на него, сжимая челюсти и повышая голос).

Лицевые признаки обмана

Микровыражения

Во время лжи лицо часто содержит два сообщения: что лжец хочет показать и что лжец хочет скрыть. Часто эти скрытые эмоции просачиваются в виде микровыражения, короткого (полсекунды или меньше) непроизвольного выражения лица, раскрывающего истинную эмоцию.

В то время как доктор Экман предупреждает, что одно микровыражение или вспышка утечки не является убедительным доказательством лжи, микровыражение является одним из наиболее эффективных невербальных действий, которые следует отслеживать, чтобы указать, что человек нечестен.

Щелкните изображение выше, чтобы воспроизвести анимацию. Исследования показали, что при всех эмоциях часто поддельные эмоциональные выражения лица асимметричны. Некоторые войлочные выражения асимметричны; просто большинство не такие.

При страхе или печали признаком фальсификации эмоции является отсутствие достоверного выражения лба.

Ключевым признаком того, что выражение счастья является ложным, является то, что глазные мышцы не задействованы при улыбке. Отсутствие движения во внешней части мышцы, которая вращает глаз (orbicularis oculi pars lateralis, на латыни или AU 6 в терминах FACS), отличает искусственную улыбку от настоящей. Эту разницу иногда трудно распознать, и в большинстве случаев нас легко обмануть широкой улыбкой, которая является выдумкой, что также может объяснить, почему это такая распространенная эмоциональная маска.

Ловец никогда не должен полагаться на один ключ к обману; должно быть много. Лицевые подсказки должны быть подтверждены подсказками от голоса, слов или тела. Даже внутри лица ни одна подсказка не должна интерпретироваться, если она не повторена и, что еще лучше, не подтверждена другим типом подсказки лица.

Почему доктор Экман считается лучшим в мире детектором лжи?

Доктор Экман, несомненно, является ведущим экспертом в области человеческих эмоций и невербального выражения. Его работа в этих двух областях косвенно привела к глубокому пониманию и опыту в науке обмана, учитывая неотъемлемые связи между областями.

Однако доктор Экман не считает себя человеком-детектором лжи и заявляет, что никто не может усовершенствовать искусство обнаружения лжи. Вместо этого он выступает за то, чтобы с большим количеством навыков и данных мы могли делать выводы с большей уверенностью, хотя важно помнить, что мы никогда не можем знать со 100% точностью, лжет ли кто-то или нет.

Несмотря на то, что доктор Экман отказывается называться «человеческим детектором лжи», легко понять, почему другие до сих пор называют его так. Обращаясь к нему за консультацией, доктор Экман тесно сотрудничал с ведущими мировыми службами безопасности и борьбы с терроризмом, включая ФБР, ЦРУ и Скотланд-Ярд. Его мастерство даже привлекло голливудских руководителей, что привело к появлению популярного телешоу «Обмани меня ».

Желая помешать правительству или частным организациям монополизировать эти знания, д-р Экман перевел свои выводы в онлайн-инструменты обучения для общественности.

Дополнительные ресурсы

Научитесь распознавать выражения эмоций других людей и реагировать на них с помощью наших онлайн-инструментов для обучения микровыражению, чтобы повысить свою способность обнаруживать обман и улавливать тонкие эмоциональные сигналы.

Расширьте свои знания об эмоциональных навыках и компетенциях на очных семинарах, предлагаемых Paul Ekman International.

Пополните свой эмоциональный словарный запас с помощью Атласа эмоций, бесплатного интерактивного учебного пособия, созданного Drs. Пол и Ева Экман по просьбе Далай-ламы.

Прочтите руководство доктора Экмана по эмоциям в его бестселлере Emotions Revealed.

Дополнительные ресурсы

Семинары

Разработайте и отточите методы обнаружения лжи на трехдневном очном семинаре Paul Ekman International «Оценка правдивости и достоверности».

Микровыражения

Узнайте, как улучшить свои коммуникативные навыки, улучшить свой эмоциональный интеллект и обнаружить обман с помощью микровыражений.

Обмани меня

Вдохновленный опытом доктора Экмана, узнайте о научных фактах, лежащих в основе телесериала, и отличите факты от вымысла.

Исследование невербальных признаков лжи и обмана: тупик

Введение

Исследования по выявлению лжи и обмана занимают видное место в области психологии и права, и в этой области опубликовано значительное количество исследовательской литературы. исследований за последние пять-шесть десятилетий (Vrij, 2000, 2008; Vrij et al., 2019).). Есть веские причины для такого интереса к обнаружению лжи. Все мы повседневные лжецы, некоторые из нас более плодовиты, чем другие, мы лжем в личных и профессиональных отношениях (Serota et al., 2010; Halevy et al., 2014; Serota and Levine, 2015; Verigin et al., 2019), публичная ложь политиков и других общественных деятелей имеет долгую и непрерывную историю (Peters, 2015). Однако, несмотря на личные проблемы, которые может вызвать серьезная повседневная ложь, и человеческие трагедии, которые может вызвать политическая ложь, именно ложь в суде, по-видимому, была основным первоначальным мотивом научного интереса к обнаружению лжи.

Ложь в суде представляет собой угрозу справедливому судебному разбирательству и верховенству закона. Лживые свидетели могут привести к оправданию виновных или к осуждению невиновных. В США хорошо задокументировано, что невиновные люди были осуждены, потому что свидетели лгали в суде (Garrett, 2010, 2011; www.innocenceproject.com). При оценке достоверности и правдивости показаний суд учитывает иные представленные суду доказательства, известные по делу обстоятельства и показания других свидетелей. Несоответствие вещественным доказательствам или показаниям других свидетелей может указывать на то, что свидетель лжет, или может просто отражать тот факт, что свидетель неправильно наблюдал, истолковывал и позже вспоминал критические события — нормальные человеческие ошибки, слишком хорошо известные во всем мире. литература очевидцев (Loftus, 2005; Wells and Loftus, 2013; Howe and Knott, 2015).

Когда факты по делу недостаточно известны, показания свидетелей, в том числе показания предполагаемых жертв, могут иметь решающее значение для вынесения вердикта, и эти показания иногда дают свидетели, которые лично заинтересованы в деле и избегают самообвинения заявления. Во многих странах свидетель, лгущий в суде, рискует быть обвиненным в даче ложных показаний — обычно обвиняемый не рискует такой реакцией, — но все еще бывают случаи, когда свидетели лгут. В таких случаях, когда существует вероятность того, что один или несколько свидетелей лгут, и вердикт суда зависит от предполагаемой достоверности свидетелей, возникает вопрос о проведении различия между лживыми и правдивыми свидетелями. Можно ли отличить лжецов от тех, кто говорит правду, по невербальным сигналам, передаваемым отправителем?

Во что верят люди

Психологический фольклор говорит нам, что это так. Исследования того, что люди думают о лжи и обмане, выявили ряд невербальных сигналов, связанных с ложью (Vrij, 2000, 2008; The Global Deception Research Team, 2006) — избегание взгляда, ерзание, беспокойные движения ступней и ног, частая поза. изменения. Такие убеждения распространяются не только на непрофессионалов, но и на специалистов в области права и психологии (Bogaard et al. , 2016; Dickens and Curtis, 2019).). Основываясь на таких повседневных идеях, многие страны предлагают курсы и программы, которые обещают компетентность в обнаружении лжи. Всемирно известными примерами являются программа SPOT (Screening of Passengers by Observation Techniques), направленная на выявление возможных террористов в аэропортах путем анализа поведения, и программа SYNEROLOGY, направленная на раскрытие лжи при допросах в судах или на собеседованиях при приеме на работу (Denault et al. др., 2020). В нашей стране в 2018 году профессиональная организация, предлагающая курсы повышения квалификации для представителей юридических профессий, анонсировала курс под названием «Выявить лжеца», который читает профессор права из США. Он «обучает научно доказанным методам видеть скрытые эмоции и обнаруживать ложь, в том числе тому, как идентифицировать микровыражения эмоций, которые длятся менее секунды, распознавать, когда язык тела выявляет ложь, а когда она бессмысленна, выявлять ложь в интервью, встречах, расследованиях. и даже по телефону». Поддерживаются ли такие идеи эмпирическими исследованиями?

Что говорит нам наука

Несколько десятилетий эмпирических исследований показали, что ни один из невербальных признаков, которые, согласно психологическому фольклору, не являются диагностическими признаками лжи и правдивости, на самом деле не является надежным индикатором лжи и правдивости (Vrij, 2000, 2008; Врий и др., 2019). Это солидная литература. Основополагающая книга Vrij (2008) включает более 1000 ссылок на исследовательскую литературу и недавний обзор Vrij et al. (2019) выявили 206 научных статей, опубликованных только в 2016 году. Таким образом, любые надежные невербальные сигналы лжи и обмана уже должны быть идентифицированы, anno 2020. Однако выводы, сделанные DePaulo et al. (2003), которые проанализировали 116 исследований, проведенных более 15 лет назад, по-прежнему актуальны. Они пришли к выводу, что «внешний вид и звуки обмана слабы», а недавний обзор Vrij et al. (2019) поддержали это: «… невербальные сигналы обмана, обнаруженные на сегодняшний день, слабы и ненадежны, и… люди посредственно умеют распознавать ложь, когда обращают внимание на поведение». Другими словами, на сегодняшний день не выявлено надежных невербальных признаков обмана. Популярная гипотеза Пола Экмана о микровыражениях лица как индикаторах лжи, рекламируемая многими популярными курсами, не имеет научной поддержки (Porter and ten Brinke, 2008). Например, недавнее исследование, в котором изучалось влияние тренировки микровыражения на обнаружение лжи и включало презентацию реальных видеороликов о лжецах с высокими ставками, показало, что обученные участники набрали 9 баллов.0069 ниже шансов на обнаружение лжи, как и у необученных или фиктивных участников (Jordan et al., 2019).

Поэтому неудивительно, что наша способность отличать лжецов от правдивых свидетелей посредственна. Мета-анализ Бонда и ДеПауло (2006), основанный на базе данных более чем 25 000 суждений о достоверности, показал, что средний балл был на уровне случайности (54% правильных), и что ни одна из профессий, которые мы могли бы ожидать, будут хорошими. Детекторы лжи — полицейские следователи, психиатры, интервьюеры в рекрутинговых компаниях — показали лучшие результаты, чем обычные люди. Полевые исследования ничем не лучше лабораторных. Исследования детекции лжи, основанные на видеозаписях допросов полицией лиц, подозреваемых в тяжких преступлениях, виновность которых впоследствии была подтверждена (например, Mann et al., 2008), не указывают на какие-либо различия в поведении подозреваемого между тем, когда он говорит прямую ложь, и когда он говорит правду. (позже) говорит правду, и общий показатель попаданий ненамного превышает уровень шанса. Аналогичным образом, исследования телеинтервью скорбящих родственников жертв тяжких преступлений, умоляющих преступника рассказать о себе, некоторые из которых, как позже выяснилось, совершили преступление (Vrij and Mann, 2001; Baker et al., 2013), показывают, что правдивость суждения были близки к уровню случайности (за единственным исключением, см. Wright Whelan et al., 2014). Исследование рутинных полицейских досмотров автомобилей, в некоторых из которых нужно было скрыть незначительное преступление, не показало сверхслучайного обнаружения настоящих преступлений (Carlucci et al. , 2013). Поэтому неудивительно, что программы обнаружения обмана, основанные на анализе поведения и направленные на выявление людей со скрытыми злонамеренными намерениями, например, террористов на контрольно-пропускных пунктах в аэропортах, не прошли научные испытания (Denault et al., 2020). Действительно, недавнее и достаточно реалистичное исследование выявления «контрабандистов» при пересечении границы показало, что внимание к поведению контрабандистов, например к признакам нервозности, на самом деле снизил эффективность обнаружения до уровня ниже случайного (Mann et al., 2020).

Есть ли будущее у этого направления исследований?

Учитывая прикладной аспект этого исследования — выявление ложных или правдивых показаний отдельных свидетелей — нас, очевидно, не интересуют социальная метрология, малозначимые зависимости, полученные в исследованиях с большими выборками участников, или только тогда, когда многие факторы включены в анализы (Хартвиг ​​и Бонд, 2014). Вспомним, что первоначальное обещание правдоподобных мифов о распознавании лжи заключалось в том, что простого наблюдения за свидетелем должно быть достаточно, чтобы отличить лжецов от тех, кто говорит правду. Мы ищем признаки обмана, которые могут помочь нам в повседневной жизни, помочь суду при столкновении с противоречивыми показаниями свидетелей в случаях, когда другие доказательства скудны или отсутствуют. Благодаря умным экспериментальным планам и творческому использованию реальных жизненных ситуаций высококвалифицированными исследователями за последние несколько десятилетий мы получили ответ на критический вопрос: можем ли мы обнаружить обман, наблюдая за поведением людей; ответ нет .

Анализ Люка (2019) показывает, что литература о признаках обмана страдает от нескольких структурных проблем, которые ставят под сомнение даже скромный вывод о том, что некоторые признаки обмана имеют слабую поддержку. Он показывает, что существует проблема огромной гибкости в кодировании сигналов оценщиками, что есть свидетельства выборочного занижения незначительных результатов и что в литературе содержится гораздо более высокая доля значимых результатов, чем мощность эксперименты должны вести к тому, чтобы ожидать наблюдения. Используя моделирование методом Монте-Карло размера эффекта, размера выборки и предвзятости публикаций, он демонстрирует замечательное открытие: даже если каждый потенциальный намек на обман на самом деле совершенно бесполезен, в конечном итоге можно получить ту научную литературу, которая у нас есть на самом деле. Таким образом, даже осторожный вывод о том, что некоторые невербальные сигналы слабо указывают на обман, скорее всего, будет преувеличением.

Наш аргумент состоит в том, что исследования, направленные на выявление невербальных признаков обмана, вряд ли будут плодотворными. В то же время исследования невербальных сигналов вполне могут пролить свет на другие вопросы основного человеческого общения и взаимодействия, например, на то, какие сигналы люди на самом деле используют, вынося (плохие) суждения о том, кто лжет.

Обсуждение

Какие возможности есть у этой исследовательской области? Продолжаете ли вы искать надежные невербальные сигналы? Сосредоточены ли мы на том, являются ли их комбинации диагностикой лжи? Вридж и др. (2019) предполагают, что есть основания для оптимизма, например, путем лучшего определения терминов или улучшения измерения невербальных сигналов. Люк (2019) рекомендует повышать мощность исследований за счет увеличения размера выборки. Мы сомневаемся, что такие стратегии смогут обеспечить утешение, потому что они будут громоздкими в криминалистическом контексте. Чтобы проиллюстрировать это, давайте рассмотрим два явления: Vrij et al. (2015) сообщили, что спонтанные саккадические движения глаз (показатель, связанный с широко известным, но не подтвержденным эмпирическим путем сигналом отвращения взгляда) отличают тех, кто говорит правду, и лжецов, а Mann et al. (2012) сообщили, что если измерять «преднамеренный зрительный контакт», а не зрительный контакт per se , у лжецов зрительный контакт дольше, чем у тех, кто говорит правду. Причина нашего скептицизма в отношении применения таких эффектов заключается в том, что трудно применять небольшие (хотя и значительные) эффекты к конкретным случаям. С такими сигналами, как правило, невозможно сказать, кто говорит правду на индивидуальном уровне или даже на уровне отдельного утверждения. Можно было бы измерить спонтанные саккады ключевых свидетелей или количество преднамеренного зрительного контакта, поддерживаемого свидетелем, дающим показания, но неясно, являются ли такие измерения достаточно надежными или какими должны быть исходные условия, с которыми можно сравнивать собранные данные для того, чтобы объявить утверждение ложью или нет. Исследования зашли в тупик? Мы считаем, что это так, поскольку речь идет о выявлении лжи в судебно-медицинском контексте. Идея, которая лежит в основе исследования, заключается в том, что — это надежных невербальных признаков лжи, а обман сам по себе является выражением западного психологического фольклора — как отмечают Нортье и Треду (2019), теоретические основы предполагаемых невербальных сигналов шатки — и лишь немногие исследователи в этой области Поле, похоже, полностью усвоило возможность того, что основная предпосылка их исследования может быть ложной. Давно известно, что в отношении сложного интеллектуального поведения существует ряд широких факторов, влияющих на индивидуальные различия: генетика, культурные влияния, личный опыт и ситуационные факторы (Энгель, 19).77, 1980). Ситуация усложняется тем, что метаанализ, проведенный Бондом и Де Пауло (2008), показал, что суждения участников об истинности зависели от отправителя, а не от лица, проводившего оценку. Влияние отправителя на суждения о правдивости было подтверждено в ряде последующих исследований: некоторые из нас кажутся более (или менее) заслуживающими доверия, чем другие, независимо от того, говорим ли мы правду или лжем (Porter et al., 2010; Levine). и др., 2011; Корва и др., 2013). Кроме того, существование литературы о культурных различиях в распознавании лжи, например, Castillo and Mallard (2012), по-видимому, подрывает идею о том, что ложь и обман каким-либо полезным, систематическим образом связаны с поведением на индивидууме, не зависящем от культуры. основа. Возможно, мы искали закономерность в человеческом поведении, существующую только в нашем сознании.

Является ли разумным просто отказаться от этого направления исследований? Мы считаем, что это так. Творческие исследования, проведенные в течение последних нескольких десятилетий, сыграли важную роль в демонстрации того, что психологический фольклор, наши общие представления о поведенческих сигналах лжи и обмана неверны. Эта разоблачающая функция науки чрезвычайно важна. Но теперь у нас есть достаточно доказательств того, что не существует специфических невербальных поведенческих сигналов, сопровождающих ложь или лживое поведение. Мы можем смело рекомендовать судам игнорировать такие поведенческие сигналы при оценке правдоподобности потерпевших, свидетелей и подозреваемых преступников. Для исследователей психологии и права, возможно, пора двигаться дальше.

Вклады авторов

Авторы располагаются в алфавитном порядке. Все авторы внесли свой вклад в статью и одобрили представленную версию.

Финансирование

Эта работа была поддержана фондами Университета Осло для платы за публикацию в открытом доступе.

Конфликт интересов

Авторы заявляют, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Ссылки

Бейкер А., тен Бринке Л. и Портер С. (2013). Снова попадется на удочку: эмоционально интеллигентных людей легко обмануть обманщики с высокими ставками. Юридический криминол. Психол. 18, 300–313. doi: 10.1111/j.2044-8333.2012.02054.x

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Богард Г., Мейер Э. Х., Врей А. и Меркельбах Х. (2016). Сильно, но неправильно. Изучите представления мирян и полицейских о вербальных и невербальных признаках обмана. PLoS ONE 11:e0156615. doi: 10.1371/journal.pone.0156615

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Bond, CF, and De Paulo, B. a (2008). Индивидуальные различия в оценке лжи: точность и предвзятость. Психология. Бык. 134, 477–492. doi: 10.1037/0033-2909.134.4.477

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Бонд, К.Ф., и ДеПауло, Б.М. (2006). Точность суждений об обмане. чел. соц. Психол. Откр. 10, 214–234. doi: 10.1207/s15327957pspr1003_2

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Карлуччи М.Е., Компо Н.С. и Циммерманн Л. (2013). Обнаружение лжи во время высоких ставок правды и лжи. Юридический криминол. Психол. 18, 314–323. doi: 10.1111/j.2044-8333.2012.02064.x

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Кастильо, П. А., и Маллард, Д. (2012). Предотвращение межкультурной предвзятости в суждениях об обмане: роль ожиданий в отношении невербального поведения. Дж. Крестовый культ. Психол. 43, 967–978. doi: 10.1177/0022022111415672

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Denault, V., Plusquellec, P., Jupe, L.M., St-Yves, M., Dunbar, N.E., Hartwig, M., et al. (2020). Анализ невербальной коммуникации: опасности лженауки в контексте безопасности и правосудия. Ану. de Psicol.Jurídica 30, 1–12. doi: 10.5093/apj2019a9

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Де Пауло, Б. М., Линдси, Дж. Дж., Мэлоун, Б. Э., Мюленбрук, Л., Чарльтон, К., и Купер, Х. (2003). Приметы обмана. Псих. Бык. 129, 74–118. doi: 10.1037/0033-2909.129.1.74

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Диккенс, Ч. Р., и Кертис, Д. А. (2019). Ложь в рамках закона: убеждения и отношение терапевта к обману. J. Судебная психология. Практика . 19, 359–375. doi: 10.1080/24732850.2019.1666604

CrossRef Full Text | Google Scholar

Engel, GL (1977). Потребность в новой медицинской модели: вызов для биомедицины. Наука 196, 129–136. doi: 10.1126/science.847460

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Engel, GL (1980). Клиническое применение биопсихосоциальной модели. утра. Журнал психиатрии 137, 535–544. doi: 10.1176/ajp.137.5.535

PubMed Abstract

Garrett, B. L. (2010). Суть ложных признаний. Stanford Law Rev. 62, 1051–1119. https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1280254

Google Scholar

Гаррет Б.Л. (2011). Ошибиться: осудить невиновного. Шифер , https://slate.com/news-and-politics/2011/04/how-eyewitnesses-can-send-innocents-to-jail.html. doi: 10.4159/harvard.9780674060982

Полный текст CrossRef

Global Deception Research Team (2006). Мир лжи. J. Кросс-культ. Психол. 37, 60–74. doi: 10.1177/0022022105282295

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Халеви Р., Шалви С. и Вершуере Б. (2014). Честность в отношении нечестности: сопоставление самоотчетов и фактической лжи. Гул. коммун. Рез. 40, 54–72. doi: 10.1111/hcre.12019

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Хартвиг, М., и Бонд, К.Ф. (2014). Обнаружение лжи по нескольким сигналам: метаанализ. Заяв. Познан. Псих. 28, 661–676. doi: 10.1002/acp.3052

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Howe, ML, and Knott, LM (2015). Ошибочность памяти в судебных процессах: уроки прошлого и их современные последствия. Память 23, 633–656. doi: 10.1080/09658211.2015.1010709

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Джордан С., Бримбал Л., Уоллес Д. Б., Кассин С. М., Хартвиг ​​М. и Стрит С. Н. Х. (2019). Тест инструмента для обучения микровыражениям: улучшает ли он обнаружение лжи? Дж. Инвест. Психол. Выкл. 16, 222–235. doi: 10.1002/jip.1532

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Корва Н., Портер С., О’Коннор Б. П., Шоу Дж. и тен Бринке Л. (2013). Опасные решения: влияние отношения присяжных и внешнего вида подсудимого на принятие правовых решений. Психиатр. Психол. Закон 20, 384–398. doi: 10.1080/13218719.2012.692931

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Левин Т. Р., Серота К. Б., Шульман Дж., Клэр Д. Д., Парк Х. С., Шоу А. С. и др. (2011). Поведение отправителя. Индивидуальные различия в правдоподобности отправителя оказывают сильное влияние на суждения об обнаружении лжи. Гул. коммун. Рез. 37, 262–289. doi: 10.1111/j.1468-2958.2011.01407.x

CrossRef Full Text | Академия Google

Лофтус, Э. Ф. (2005). Внедрение дезинформации в человеческий разум: 30-летнее исследование пластичности памяти. Учиться. Мем. 12, 361–366. doi: 10.1101/lm.94705

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Люк, Ти Джей (2019). Уроки Пиноккио: намеки на обман могут быть сильно преувеличены. Перспектива. Психол. науч. 14, 646–671. doi: 10.1177/1745691619838258

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Манн, С., Диб, Х., Вридж, А., Хоуп, Л., и Понтиджа, Л. (2020). Обнаружение контрабандистов: выявление стратегий и поведения лиц, владеющих незаконными предметами, Appl. Познан. Псих. 34, 372–386. doi: 10.1002/acp.3622

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Манн С., Врей А., Фишер Р. П. и Робинсон М. (2008). Не вижу лжи, не слышу лжи: различия в точности распознавания и предвзятости ответов при просмотре или прослушивании допросов подозреваемых в полиции. Заяв. Познан. Псих. 22, 1062–1071. doi: 10.1002/acp.1406

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Манн С., Врей А., Леал С., Гранхаг П. А., Вармелинк Л. и Форрестер Д. (2012). Окна в душу? Преднамеренный зрительный контакт как признак лжи. J. Невербальное поведение. 36, 205–215. doi: 10.1007/s10919-012-0132-y

CrossRef Full Text | Google Scholar

Нортье, А., и Треду, К. (2019). Насколько хорошо мы умеем обнаруживать обман? Обзор современных методов и теорий. С. Афр. Дж. Психол. 49, 491–504. doi: 10.1177/0081246318822953

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Питерс, Массачусетс (2015). История и практика публичной лжи. Ред. Контемп. Филос. 14, 46–61. https://addletonacademicpublishers.com/search-in-rcp/429-volume-14-2015/2533-the-history-and-practice-of-lying-in-public-life

Google Scholar

Портер, С. ., и тен Бринке, Л. (2008). Чтение между ложью: выявление скрытых и фальсифицированных эмоций в универсальных выражениях лица. Псих. науч. 19, 508–514. doi: 10.1111/j.1467-9280.2008.02116.x

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Портер С., тен Бринке Л. и Шанталь Г. (2010). Опасные решения: влияние первых впечатлений о благонадежности на оценку юридических доказательств и виновности ответчика. Психология. Уголовный кодекс 16, 477–491. doi: 10.1080/10683160

6141

CrossRef Full Text | Google Scholar

Серота, К. Б., и Левин, Т. Р. (2015). Несколько плодовитых лжецов различаются по распространенности лжи. Дж. Ланг. соц. Психол. 34, 138–157. doi: 10.1177/0261927X14528804

CrossRef Full Text | Google Scholar

Серота, К. Б., Левин, Т. Р., и Бостер, Ф. Дж. (2010). Распространенность лжи в Америке: три исследования лжи, о которой сообщают сами. Гул. коммун. Рез . 36, 2–25. doi: 10.1111/j.1468-2958.2009.01366.x

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Веригин Б.Л., Мейер Э.Х., Богаард Г. и Врий А. (2019). Распространенность лжи, характеристики лжи и стратегии тех, кто считает себя хорошим лжецом. PLoS ONE 14:e0225566. doi: 10.1371/journal.pone.0225566

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Врий, А. (2000). Выявление лжи и обмана: психология лжи и значение для профессиональной практики . Чичестер: Уайли.

Врий, А. (2008). Выявление лжи и обмана, 2-е издание . Чичестер: Уайли.

Google Scholar

Врий А., Хартвиг ​​М. и Гранхаг П. А. (2019). Чтение лжи: невербальное общение и обман. Год. Преподобный Психолог. 70, 294–317. doi: 10.1146/annurev-psych-010418-103135

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Врей А. и Манн С. (2001). Кто убил моего родственника? Способность полицейских обнаруживать ложь в реальной жизни с высокими ставками. Психология. Уголовное право 7 , 119–132. doi: 10.1080/10683160108401791

CrossRef Full Text | Google Scholar

Врей А.